Она бежала по крышам ночного города, а за ней гнались тени. Город был какой-то незнакомый, с готическими башнями. К своему удивлению, женщина легко преодолевала расстояние между домами, перепрыгивая с одной крыши на другую. Тени тянули к ней свои длинные руки и гримасничали, догоняя Алёну, она в ужасе обернулась и попыталась закричать. Резкий звонок прервал кошмарный сон. Почтальон принёс печальную весть.
Хрупкая женская фигурка, зябко ежась от утреннего холода, появилась на перроне пограничного города Бреста. Никто больше не вышел из поезда и через несколько минут состав, сверкая огнями, умчался в сторону Польши. Женщина, пребывая в полной растерянности и чувствуя себя несчастной, раздумывала, что же теперь ей делать. Очень хотелось закурить, но она бросила эту вредную привычку несколько лет назад. Дул пронизывающий февральский ветер, было темно и холодно, около 5 утра. Побродив, как неприкаянная тень, по перрону и поняв, что само по себе ничего не изменится, женщина решила зайти в здание вокзала, небольшое аккуратное строение из красного кирпича.
Дело, приведшее Алёну в этот небольшой городок из далекого Новосибирска, было очень важным, очень срочным и, скорее, даже трагическим. Вчера как снег на голову пришла телеграмма, что её отец, Александр Черных, умер, причём уже неделю назад. Известие ударило по голове как молния, внезапно и сильно. Ничего подобного Алёна не ожидала. Да, конечно, отец не молод. Прямо сказать – сильно не молод, ему уже больше 80 лет. Но он же по-прежнему преподавал в институте, был полон энергии, на здоровье совершенно не жаловался.
Всего несколько дней назад Алёна получила от отца письмо и была очень рада весточке. А прочитав послание, она растрогалась. Письмо было, на удивление, очень тёплым. Отец ударился в обычно несвойственные ему воспоминания. Писал, что период жизни в Новосибирске с Алёной и её матерью, бывшей женой, был одним из лучших, и он часто про эти моменты вспоминает с нежностью. Приложил старый карандашный набросок своей бывшей супруги, она тогда ещё была молодой и красивой, без выражения тотального недовольства жизнью на лице. Отец писал, что много ходит пешком, каждый день гуляет по Брестской крепости, а также, что в союзе художников планируется очередная выставка его картин, и он полон желания в ней участвовать. И вот, получается, пока письмо шло в Новосибирск, он уже умер… А по тону могло показаться, что он как будто бы прощается, ведь обычно у него были гораздо более сухие послания.
