Мастерская Кистина. Кистин самозабвенно пишет пейзаж. Звонок.
КИСТИН. Да, профессор! Да помню, что сегодня мы приглашены. Но, увы. Нужно закончить картину. Да, нашел новый прием. Наны нет. Уехала утром в город и до сих пор не вернулась.
Ок!
Входит Кистина, с тяжелым рюкзаком.
КИСТИНА. Боже! Она прекрасна! Сколько в ней солнца и воздуха!
КИСТИН. Нана, почему так долго? У меня заканчивается берлинская лазурь, и где обещанная кисть?
КИСТИНА. Сейчас-сейчас. Вот, дорогой, лазурь, самая лучшая!
КИСТИН. Нана!!! Я просил тонкую кисть!
КИСТИНА. Сейчас-сейчас, где-то здесь в кармане рюкзака…
Рюкзак падает, все вещи рассыпаются на пол.
Кистина опускается на колени и беззвучно плачет.
КИСТИН. Что с тобой, Нана?!
КИСТИНА. Все, больше не могу!!!
КИСТИН. Что, что ты не можешь?
КИСТИНА. Не могу и не хочу служить тебе! Уеду.
КИСТИН. Нет, это невозможно. Что ты будешь делать, сама?
КИСТИНА. А разве ты забыл, что я тоже художник – не подмастерье, не служанка! Ху-дож-ник!!!
КИСТИН. Разумеется, я помню.
КИСТИН. А знаешь, мне только что сделали комплимент, оказывается, я еще и «очень привлекательная женщина»!
КИСТИН. Знаю…
КИСТИНА. Неужели? А почему ты не спросил меня, где я была, почему приехала так поздно?
КИСТИН. Нана, дитя мое, где ты была, почему приехала так поздно?
КИСТИНА. Я разглядывала витрины: смотрела на дорогие украшения, на роскошные платья, на шляпки, мысленно выбирала для себя наряды. Воображение мое неслось по волнам, я увидела себя на яхте. На шее у меня сверкало изысканное жемчужное ожерелье. И каждая бусинка в нем радовалась солнцу и своей жизни!
КИСТИН. Все так и будет, милая моя Нана, дитя мое!
КИСТИНА. Когда?!
КИСТИН. Как только мои картины станут покупать.
КИСТИНА. Пока не купили ни одной, ни одной! За десять лет! Мне уже нечего закладывать в ломбард.
КИСТИН. Им понадобится время, чтобы понять и принять новый стиль.
