– Юля, детка, повтори мне, зачем тебе это надо?
– Эльвира, выпрямляй эти чёртовы волосы и молчи! – попросила я подругу.
– Не могу поверить, что ты на это решилась! – хмыкнула Эльмира.
Но к моему счастью, она перестала меня осуждать и не стала смущать ещё больше. Она принялась напевать себе под нос. Эльвира фальшивила и не попадала в ноты. Но лучше было слушать её гнусавое пение, чем нравоучения.
– Готово!
Я посмотрела на себя в зеркало. Кажется, получилось. Теперь у меня на голове была не копна тёмных кудрей, а прилизанные выпрямленные волосы. Я натянула сверху волос сеточку.
– Теперь самое главное!
Подруга надела мне на голову рыжий парик и тщательно расчесала волосы.
– Я тебе в сотый раз скажу, что ты заморачиваешься! – фыркнула Эльвира. – Тебя же там всё равно никто не знает! А ещё подумай, вдруг парик слетит в ответственный момент?
– Не слетит! Прикрепляй его сильнее! – скомандовала я.
Потом я немного поколдовала над макияжем. Теперь мои серо-зелёные глаза смотрелись просто потрясающе! Я ещё раз приложила к груди серебристое платье и чёрную кружевную маску.
– Ну как?
– Роскошно. Сумасбродно. Сексуально, – отчиталась подруга.
– То, что надо! – взвизгнула я.
Эльвира закатила глаза и принялась складывать косметику.
– И не смотри на меня так! – пригрозила я ей.
– Нет-нет, что ты! Я и не думала. Но я, не глядя на тебя, скажу, что ты прилагаешь слишком много усилий. И всё ради чего? Чтобы проститься с девственностью?
– Молчи, шлюшка!
Я шутливо хлопнула подругу по заднице, а она замахнулась на меня подушкой, но потом передумала.
Эльвира пожалела мою причёску. Над её созданием она трудилась очень много времени. Прилагаю слишком много усилий?
Конечно, подруге легко говорить. Эльвира рассталась с девственностью ещё в старших классах школы. А я была нудилкой и зубрилой. К тому же бледнокожей, как вампир, и с копной угольно-чёрных кудрявых волос. Откровенно говоря, я была страшненькой.
Только после восемнадцати лет я превратилась из гадкого утёнка в более-менее симпатичную уточку, мечтающую стать лебедем. Но проклятие «отсутствия парня» преследовало меня до сих пор. Или просто надо было меньше зубрить. Но, увы, мне приходилось рассчитывать только на крошечную стипендию и подработку, так что свободного времени у меня было не так много. О парнях речи не было. Почти не было. Никто не торопился со мной встречаться. А один парень, узнав, что я до сих пор девственница, громко рассмеялся и ушёл.
