Пролог
2015 год, зима
Пятеро мужчин стоят у панорамного окна бизнес-центра на одном из верхних этажей. Отсюда, с высоты, кажется, что люди внизу – жалкие муравьишки, которые предназначены только для того, чтобы доить их на бабло, уничтожать, когда это доставляет удовольствие и унижать, когда хочется.
Мужчины пусть работают до седьмого пота, женщины пусть украшают себя.
Чтобы они – хозяева жизни, пришли и взяли свое.
Никита задумчиво вертит бриллиантовые запонки.
Сандро пьет бокал за бокалом и его глаза за стеклами очков остаются только все более острыми и трезвыми.
Марк привычно простреливает взглядом окна и и крыши.
Вадим жмется к барной стойке – он боится высоты, да и не привык к таким дорогим местам.
К счастью, их дружба зависит не от денег.
Денис стоит дальше всех и единственный продолжает следить за человеком, который сидит внизу на вентиляционной системе метро и время от времени вздергивает голову, чтобы что-то сказать прохожим.
Прошел уже год с тех пор, как они наказали Игната. Никто из них не был идеален. Во времена разгула беззакония они убивали людей, пытали их и насиловали женщин. Но только Игнату все было мало. Мало бить их, мало издеваться, мало запугивать до полусмерти и мучить до смерти.
Когда он начал засматриваться на маленьких девочек, граница была перейдена.
Денис предложил это первым. У него росла дочь. Но Никита согласился сразу, Сандро кивнул чуть погодя, а Вадим всегда шел туда, куда друзья.
Марку было хуже всего, они всегда были дружны с Игнатом, но посмотрев видеозапись последних его развлечений, он тоже согласился.
Убивать его не стали. Он все еще был другом.
Они просто скинули его на самое дно. Отобрали все, что он имел, объявили вне закона и превратили в бомжа. Он пытался подниматься и возвращаться, но они следили за ним и вновь, раз за разом, возвращали его на улицы. В надежде, что однажды он изменится.
Прошел год, но он не сдается.
Значит надо продолжать.
– Ты собираешься держать его там всю жизнь? – аккуратно спросил Сандро.
– Почему бы не в тюрьме, кстати? – кивнул и Марк.
Денису не нравилось, что теперь это решение, принятое коллективно, они перевешивают на него.
– Пока он не поймет, что надо бы притормозить, – сухо сказал он. – Пока не увижу, что он живет нормальной жизнью, а не мудаком.
– Убить было бы милосерднее, – заметил Марк, тоже наблюдая за Игнатом.
