Первый рассказ раба Божия Иоанна
Папа мой из уральских казаков. Недавно прочитал, казаки-уральцы в большинстве своём придерживались старой веры. Гнула их власть, притесняла два века, а поди ж ты – грянула революция и не поддались на приманку коммунистов о создании рая на земле. Бога отменим, а рай создадим. Из всех казачьих войск уральцы самыми преданными оказались царю-батюшке и Отечеству. Не пошли в красные под лозунгами «Власть советам» и «Грабь награбленное».
Родителей отца, моих бабушку с дедушкой, в лихие годы выслали с Урала, сначала в Северном Казахстане жили, потом – перебрались в Курган. Старой веры не держались, были православными. Отец носил фамилию Дьяков, не исключено, кто-то из предков был церковнослужителем.
Отец верил в Бога. Врезалась в память картина – мы с ним в храме. Одно из первых воспоминаний детства. Мне года четыре, вторая половина пятидесятых, жили в районном селе, а тут отец взял с собой в Омск. Тёплый летний день, ехали в кузове грузовой машины. Потом Казачок – Казачий рынок. Открытые ряды, лошади у ворот. Отец купил мороженое. Кажется, ничего вкуснее того мороженого в жизни ни до, ни после не ел.
В стаканчике, сладкое…
Потом церковь. В голове отложилось: вот мы с отцом на рынке, проходит короткое время – стоим в храме. Словно совсем рядом от рынка церковь, всего лишь выйти за ворота. До того крепко это ощущение сидит во мне, что до конца не уверен, а Крестовоздвиженский ли это был собор? Хотя – какой ещё? Всего два храма действовали в Омске: Николо-Казанский – на улице Труда, Крестовоздвиженский – на Тарской. Но точно, не на Труда.
У бабушки по маме, бабушки Лены, была икона – Божия Матерь. Заходишь в комнату и первым делом видишь её, в углу висела. Куда после смерти бабушки подевался образ, так и не удалось выяснить. Спрашивал у мамы, тёти – пожимали плечами. А теперь уже и спросить не у кого. Бабушка молилась по утрам, вставала у иконы, молитвы она знала наизусть.
Каким-то образом воспринял дошколёнком от отца ли, от бабушки, что Бог есть. Жил с уверенностью – Он есть. Маленького (лет пяти-шести-семи) оставят дома… Днём не боялся, хоть полдня мог сидеть в одиночестве, с сумерками заползал страх в сердце: а вдруг мама с папой до ночи не вернутся? Встану на коленки: «Боженька, помоги, пожалуйста, чтобы мама с папой пришли быстрее. Мне страшно. Очень тебя прошу, Боженька». Была полная уверенность: надо хорошо попросить Боженьку, и мама с папой обязательно придут. Всегда так и случалось. Помолюсь, а вскоре калитка стукнет. Подхватываюсь и к двери, крючок откидывать. Калитка стукнула, собака не залаяла, значит, мама с папой…
