В Мидбурге было много заброшенных зданий – тут и там стояли жилые дома с заколоченными окнами, в пустых коробках заводов и фабрик гулял ветер, зарастали паутиной несколько старинных театров, на одном из холмов чернела сгоревшая обсерватория, медленно разрушались закрытые больницы, даже недостроенная телевизионная башня имелась.
Но особой мрачностью отличался старый, давно заброшенный зоопарк, прятавшийся в складке холмов на окраине умирающего парка. Было в нём что-то жуткое с его ржавеющими клетками и рисунками на облезлых стенах. Располагался он как раз неподалёку от владений Бабы-яги.
После постройки нового зоопарка городские власти так и не придумали, как использовать старинное здание, и оно ветшало долгие годы, пока совсем не заросло и не разрушилось. А уж на восстановление его денег у города тем более не было.
Именно сюда злыдни принесли Уну и её друзей.
Вечно недовольный Пуст ковылял по тёмным коридорам приземистого здания, куда уже заполз сырой слоистый туман. Чурр семенил за ним.
– Не могли их сразу прирезать, что ли? – ворчал гоблин. – Зачем мне они здесь нужны?
– Вы-я. Сам-ай сказая. Живая. Брати, – виновато ответил Чурр.
– Амулет где? – рявкнул Пуст, бесясь оттого, что даже самый сообразительный из злыдней не смог догадаться, что было важнее всего для его начальника.
Они спустились по короткой лестнице и попали в зал с низкими потолками.
– А-и? – не понял злыдень.
Лицо Пуста налилось кровью.
– Тама-я, – тут же испуганно ответил Чурр, опасаясь его гнева, и показал коротким пальцем вперёд.
– Тамая! – передразнил его Пуст. – Что ж ты его сразу мне не принёс, дурандасина ты кривоногая?! Мозги у вас у всех прокисли с рождения, бестолочи.
Злыдень озабоченно почесал затылок. Он никак не мог понять, отчего Пуст его ругает, ведь свою работу они выполнили. Все пленники доставлены. Блестящая штуковина с ними. А он злится.
