К рассвету в доме стало холодно и влажно – железная печь быстро остывала, как только переставали подкладывать дрова. Лежавший на кровати кот поеживался от холода во сне, и, в конце концов, залез под одеяло. Теперь из-под пестрого от заплаток края торчало два носа – розовый кошачий и белый девчоночий. Оба носа мерно сопели.
Неожиданно дверь приоткрылась и через порог полилась вода. Она заливала дощатый пол и скоро поднялась до веревки, свисающей с потолка. Веревка зашевелилась и висящие на ней колокольчики тихонько зазвенели.
Тут же одеяло распахнулось, с кровати соскочила молодая девушка. Ее пушистые рыжие волосы были всклокочены, а худое лицо и очень тонкие руки, еле видные из-за большого количества одежды, подчеркивали ее замученный вид.
Кот недовольно посмотрел на нее. Он только что согрелся и хотел снова в тепло, поэтому поскорее прижался к девушке и громко замурлыкал, как бы зовя ее под одеяло. Но девушка посидела на кровати, прислушиваясь, и вскочила с кровати.
– Афоня, они прилетели!
И выбежала из дома, кутаясь в одеяло как в плащ. Недовольно мяукая, Афоня побежал за ней.
На берегу небольшого острова стояли журавли.
Девушка восторженно смотрела на них. Они были так прекрасны – грациозно выкидывая длинные ноги, птицы медленно ходили по берегу. Но вдруг что-то их вспугнуло – и они резко как один взлетели.
Обернувшись, девушка увидела, что на берегу стоял рыжий кот. Она грустно посмотрела на него.
– Ах, Афоня, если бы ты знал, как мне необходимо, чтобы они тут жили!
Афоня укоризненно посмотрел на нее. Он уже давно не ел досыта и поэтому все охотничьи инстинкты в нем обострились. Он объяснил бы это, но не умел говорить.
Остров, освободившись от груза, медленно поднялся над водой. И скоро даже короткие рыжие лапы кота стали видны.
Афоня деловито отряхнулся и пошел в дом.
А Люся, так звали девушку, осталась смотреть вдаль, на солнце, медленно поднимающееся над водой. Озябшей девушке казалось, что с его первыми лучами ей немного стало теплее. Она еще постояла, кутаясь сильнее в одеяло, но ее босые ноги стояли на влажной земле и совсем окоченели.
– Ну когда ты уже раскочегаришься? – шепотом спросила Люся у солнца. Но оно словно зависло над водой и не спешило подниматься. Люся грустно вздохнула и пошла в дом, залезла под одеяло и забылась неглубоким сном.
