…Что-то ему точно снилось. Но что именно – было не вспомнить. Возможно, то самое, что увидел, проснувшись.
Увидел же он то, что можно увидеть лежа в кровати, если кровать находится в застекленной лоджии, где справа тумбочка, напротив, у торцевой стены, – сработанный из досок ДСП письменный стол, над столом несколько книжных полок, поодаль, у окна в гостиную – едва угадываемый, погребенный под одеждой, стул… А еще плотные шторы слева, закрывающие всю наружную стену, сплошь состоящую из окон; всю, кроме одного-единственного, узенького, чуть ли не стрельчатого, расположенного в самом конце комнатки, по левую руку от письменного стола…
Ну да, признал он, это мой личный закуток площадью 2 на 4…
Из узенького окошка струился сумеречный свет, не столько настаивая на своем утреннем происхождении, сколько намекая на это обстоятельство.
Ну да, вроде как зима на дворе, не греша разнообразием в выборе слов, присовокупил он к единству места довесок времени. Какое-то там января… – и забуксовал, вспоминая порядковый номер наступившего года.
Да и фиг с ним, – решительно прервал он мнемоническую попытку. Какая разница, какими цифрами его обозначить. Бог весть который год по предполагаемом рождении незабвенного Христа, Иисуса Иосифовича…
Встав с постели, обнаружил себя в трусах и майке. Провел рукой по животу: до чего я исхудал!.. Нащупал тапочки, ступил к окошку и после непродолжительной схватки с двумя – верхней и нижней – ручками-шпинга-летами, отворил его. Отворил и… Все же не всегда это плохо, когда прожиточный минимум минимален. Будь иначе, лежать ему сейчас опрокинутым необычайной свежестью холодного воздуха. А так, с одной стороны угол письменного стола, с другой – спинка кровати поддержали его в нежданную минуту слабости. Честь им и хвала… Впрочем, головокружение отличалось приятностью ощущений, превозмогать его не хотелось. Само превозмоглось, рассосалось, подчинившись неизменному закону подлого бытия – привыканию… Но и с ним дышалось великолепно. Чистая, не засоренная носоглотка да пара легких – вот все, что человеку при наличии такого воздуха требуется. Стой да дыши, да вздыхай, да трепещи ноздрями от наслаждения… Но увы нам, теплокровным: прочие члены и конечности возроптали от переохлаждения. Как ни печально, но окошечко пришлось прикрыть, оставив дюймовую щель для вентиляции. Ничего, решил он для себя, оденусь и продолжу. Он щелкнул кнопкой настольной лампы и удивился идеальному порядку на столе. Книги аккуратной стопкой в одном углу, тетради в том же состоянии – в другом, посредине, у стены, стаканчик с карандашами и ручками: читай, пиши – не хочу! По всему видать, не его рук это дело, поскольку его руки, если ему не изменяет память, ни на что, кроме произведения художественного беспорядка, не пригодны.
