И мы уходим в мир суровый этот,
Где суждено не каждому пройти.
Ю.Визбор.
…Хмурое утро понедельника было обычно-судорожным. Спешащие серые люди, серые машины, серый асфальт, серое небо с редкими каплями холодного дождя, переходящего в снег. Попрошайки на перекрестке под трубопроводом. Не по погоде одетые, с младенцами на руках. Впереди довольно много машин, не проскочить… он нашел любимую волну, «Ретро ФМ».
«В лунном сиянье снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь-динь-динь,
Динь-динь-динь
Колокольчик звенит,
Об ушедшей любви
Нам с тобой говорит…»
Хрупкая мелодия звенела, вырываясь из новеньких динамиков штатной магнитолы…
Сегодня денег никому давать не буду. Надоели. Что случись – никто не поможет. И раньше-то на этот счет было не очень, а теперь и подавно. Это когда-то жене, учившейся ездить на стареньком «Москвиче», за один день аж семь раз помогли завестись добрые люди – ведь поездки по работе никто не отменял. И хотя она давно гоняет на любимой ею «KIA cerato», этот случай они рассказывают, как семейную легенду.
Жена… Какая она, к черту, жена! Думает только о себе, да еще постоянно недовольна. Вот Рита – это была бы жена. Он только сейчас осознал это. Как глупо, непростительно глупо все получилось, но теперь слишком поздно. Двадцать лет пролетели, как тяжелый вздох, в непрерывной борьбе за существование, где все интересы сузились до размеров кошелька. Жизнь, как безликая бесконечная беговая дорожка, давно уже потеряла всякий смысл в этом унылом городе, хоть и большом, но достаточно далеком от его любимого Ленинграда, который сейчас называют по-разному: Питер, Санкт-Петербург, только ему нравится прежнее название – Ленинград.
Визг тормозов перекрыл музыку в салоне – не пойми откуда выскочившая девушка бросилась под колеса «ГАЗельки» в его ряду, создала свалку на дороге и в мгновенье ока скрылась в толпе на другой стороне.
Теперь застряну надолго… нужно узнать, как и что.
Приоткрыл дверцу, выглянул наружу: нет, так ничего не видно. Надо изловчиться выйти и посмотреть.
Это было последним, что он успел подумать.
Треск автоматной очереди прервал его мысли – слева, по встречке, пролетела забрызганная "Ауди".
***
– Сейчас иду! – рявкнул медсестре взвинченный врач.
– Я занят! – это уже в айфон.
Молодого, «подающего некоторые надежды», хирурга не волновали возмущенные взгляды коллег и слабые попытки пресечь рано начавшуюся звездную болезнь – он считал, что уже может позволить себе такую манеру общения. Прийти в себя после оперативки, на которой трепали нервы всем, а не только заведующим отделениями, времени не было. Нужно срочно в операционную.
