– Клац-клац-клац, – кто-то клацал с берега реки.
Так от сильного холода бобёр Дима стучал своими большими зубами.
– Перестань клацать зубами, – потребовал с берёзы клёст Викентий.
– Не могу, – ответил Дима. – Мороз, холодрюка! Клац-клац-клац!
– Твои зубы большие, а стук оглушительно громкий! От него мне тоже холодно становится!
– Клац-клац-клац.
– Замолчи! А то я уже начинаю дрожать и трястись клювом.
– Клац-клац-клац
– Цык-цык-цык, – начал стучать Викентий от холода.
– Кто там цыкает? – поинтересовалась цапля Эвелина с болота.
– Я. Клёст Викентий.
– Мне холодно, а тут ты ещё цыкаешь.
– Это всё бобёр Дима виноват. Мне из-за него стало холодно.
– Клац-клац-клац, – отозвался бобёр.
– Цык-цык-цык, – подхватил клёст.
– Тюк-тюк-тюк, – затюкала цапля. – Ну вот. Меня тоже вы заставили трястись.
– Кто здесь тюкает? – промычал зубр Лукьян из кустов.
– Я, цапля Эвелина.
– Не тюкай. От тебя мурашки по коже побежали.
– Тюк-тюк-тюк.
– Цык-цык-цык.
– Клац-клац-клац.
– Я не хочу мёрзнуть! Зачем вы меня заставляете? – возмутился зубр, но начал дрожать. – Бы-бы-бы.
– Кто там быкает? – осведомился шмель Рудольф, проснувшийся в толстой коре дуба.
– Бы-бы-бы.
– Тюк-тюк-тюк.
– Цык-цык-цык.
– Клац-клац-клац.
– Зю-зю-зю, – присоединился шмель к общему дрожанию, дрыгаясь от прохлады.
– Кто тут зюкает? – прочирикала Сорока, махая крыльями высоко над деревьями.
– Я зюкаю. Зюзю.
– Не зюкай! А то все начнут зюкать.
– Но я не виноват. Слышишь, как зубр дрожит "бы-бы-бы"? Но он тоже не виноват. Он задрожал от цапли, которая тюкала "тюк-тюк-тюк". А цапля услышала "цык-цык-цык" от клёста. А клёст услыхал "клац-клац-клац" от бобра. Вот бобёр во всём и виноват.
– Эй! Бобёр! Прекрати клацать! Сделай так, чтоб всем теплее стало, – провозгласила сорока с высоты.
Но, бобёр уже не клацал, а зашёл в свою баню, растопил в ней печку, согрелся, перестал клацать. В бане жарко. Бобёр довольно пробурчал:
– Как же мне тепло!
Клёст, цапля, зубр и шмель замолчали. Они навострили уши.
– Ох! Тепло! – послышалось из бани бобра
– Тепло? – спросил клёст.
