Введение
«Я всего лишь трубач и не участвую в битвах.
И наша труба зовёт людей не ко взаимным распрям или
сражениям, а на оборот, чтобы они, заключив мир меду собой, объединенными силами встали на борьбу с природой, захватили штурмом её неприступные укрепления и раздвинули границы человеческого могущества» сэр Френсис Бекон
Знаете почему я начинаю эту научно-публицистическую книгу с весьма образного афоризма мудрейшего сэра Френсиса Бекона?........А просто заранее хочу извиниться перед физиками за последующую критику их релятивистской конструкции мироздания. Я не физик-трубач (доктор других наук) и поэтому не пойду в бой с ними на их условиях «всеобщей относительности» знания. Но хочу неким метафизическим образом, заключив временное перемирие с ними, встать на более или менее наукообразную борьбу с тайнами космоса, чтобы, конечно же, не взять штурмом его непознаваемые границы (не по Сеньке шапка), но хотя бы создать некий прикладной физический плацдарм для такого штурма.
Спросите, а чем меня не устраивает современная релятивистская физика?
Отвечу:
– Тем, что для меня, в ней почти не осталось собственно физики……Физического смысла.
А что есть?
Практически одна математика.
Что в том плохого?
Ведь появилась даже новая наука – математическая физика или физическая математика, как кому угодно…… Только всё это «от лукавого». Аристотель придумал физику (от древне-греческого – φύσις – природа) для опытного описания наиболее общих её законов, о материи природы, её структуре и движении. Эта же «наука-физика» открывает новые законы росчерком формул, а потом приводит «физические приложения» к ним.
Парадоксально, но гений Аристотеля предвидел такое извращение науки о природе мироздания. Поэтому он кроме физики ещё придумал и философию метафизики – раздел философии, занимающийся исследованиями первоначальной природы
реальности, мира и бытия как такового. Метафизика – физика с приставкой «мета» часто переводится с древне-греческого как (τὰ μετὰ τὰ φυσικά ).– «то, что после физики».
Только это не совсем правильно!
Дело в том, что μετὰ – более часто в латыни употребляется в значении между, через….. И вообще это – весьма многозначный предлог в исходном древне греческом языке трансформировался в последующих языках в настолько супер многозначную приставку, что слова с ней стали обозначить все что угодно (промежуточность, следование зачем то, переход к чему то, превращение в высшее или, наоборот, в низшее состояние, всякую перемену значений), но только не конкретное состояние предмета – явления.
