Махров Алексей Михайлович
Это моя война! Книга 5. Битва за Москву
Глава 1
29 ноября 1941 года
Утро
Луч света бил в госпитальную палату. Он не грел, а лишь
подсвечивал пылинки, лениво танцующие в стерильном воздухе. Я стоял
у окна, прислонившись лбом к холодному стеклу, и глядел на
заиндевевшие ветки старого клена во дворе госпиталя и на серое,
низкое небо, с которого сыпалась снежная крупа. Конец ноября в
Москве – это уже, практически зима.
Из газет я знал, что фронт стабилизировался по Днепру. Киев и
Смоленск до сих пор держались. Это был уже не тот 1941 год, который
я помнил по учебникам истории. Реальность довольно сильно
изменилась. Немцы были остановлены, но, к сожалению, не разбиты. Мы
лишь выиграли время. Купленное, в том числе, и кровью Хосеба
Алькорты, бойца нашей диверсионной группы. Разгром танковой армии
Клейста был всего лишь локальным успехом, искрой в кромешной тьме.
Угроза вражеского наступления на центральном направлении витала в
воздухе, как запах озона перед бурей. Тревога, словно холодный и
тяжелый камень, лежала на душе.
Дверь скрипнула, и в палату вошла Анна Петровна. За прошедшие
два месяца ее лицо, испещренное морщинами, стало для меня почти
родным.
– Ну, вот тебя и выписывают, сынок, – сказала она, положив на
уже заправленную кровать стопку одежды. – Держи форму. Не новая, но
чистенькая. А я для тебя еще и гимнастёрку с шароварами погладила,
чтобы ты красивым был.
Я смотрел эту простую русскую женщину, моего ангела–хранителя.
Кормившую меня бульоном с ложечки, менявшую «утку», обтиравшую
губкой мое исхудавшее тело, когда я лежал пластом. Она была для
меня олицетворением человечности, что оставалась даже в аду.
Помнится, седьмого ноября, ее глаза сияли гордостью, когда она,
присев на краешек кровати, шепотом, словно доверяя великую тайну,
рассказывала мне о параде на Красной площади.
– Спасибо вам, тетя Нюра. За все, – от души поблагодарил я. В
горле стоял ком.
– Да что ты, родной… – она смущенно отвела взгляд, поправила
безупречно белый, несмотря на все тяготы, платочек на голове. –
Главное – береги себя там. Чтоб ко мне обратно не попал.
Выздоравливайте все и возвращайтесь к своим матерям. Живыми.
В ее глазах блеснули слезы и, чтобы скрыть их, тетя Нюра быстро
вышла, оставив меня наедине с военной формой, пахнущей дегтярным
мылом.
