Я отогнула край одеяла
Так осторожно, как могла,
Скользнула на пол и босая
Прочь от кровати отошла.
Ты так красив, мой повелитель,
Хочу вернуться, но стою.
Я докажу — я не игрушка,
И я сегодня ухожу.
«Да, поболит, потом отпустит» -
Безжалостно твержу себе.
Но ты не должен знать про чувство,
Что родилось в моей душе.
Искать ты будешь, знаю это.
И будешь злиться, как всегда,
Что своевольная игрушка
Вновь не послушалась тебя.
Осталось мне совсем немного,
Ещё чуть-чуть, я не боюсь.
Да будет больно, очень больно,
Зато я больше не вернусь…
Оттуда просто нет возврата
(Слеза скользнула по щеке).
«Прощай, любимый! Я надеюсь,
Ты будешь помнить обо мне…»
Уже светло, постель пуста,
А на полу полуодетый
Сидит мужчина, и в руках
Его изящные браслеты –
Всё, что отсталость от неё…
Он не успел сказать о главном,
Он не сумел сберечь,
И то, что стало смыслом,
Вдруг пропало…
И шепчут губы его три слова,
Но поздно и возврата нет:
«Вернись! Люблю! Прости!» Но тщетно.
Безмолвие ему — ответ.
Я не пошла на выпускной. Зачем? Никто меня там не ждал. Ни
одноклассники, ни учителя. Разве что Ася. Впрочем, у девушки
столько подруг, что она быстро забудет обо мне. Как и все
остальные… И отсутствие платья здесь ни при чём. Просто накануне в
родительском доме снова был пьяный дебош, после которого папа попал
в больницу, а мама — в полицейский участок. Я осталась дома одна
выметать бутылочные осколки, поднимать упавшую мебель и замывать
следы крови. В этот раз родительница разошлась не на шутку.
Традиционно руки распускают мужья. Однако мы никогда не были
традиционной семьей. Отец, в молодости математический гений, а
теперь спившийся неудачник, панически боялся своей жены. Мама Люба
была женщиной серьёзной и весьма объёмной. Одним щелчком своих
мясистых пальцев она вгоняла в угол хлюпика-мужа. В молодости
отбила егo у своей лучшей подруги, а теперь делала отбивную из него
самого.
Я вздохнула. Слёз не было. Раньше я плакала чаще. Из-за
унижений, которым подвергала меня моя собственная мать, из-за
отсутствия приличной одежды, из-за отца. Наверное, запас слёз,
выделенный на одну человеческую особь, имеет свойство
заканчиваться. Или я настолько привыкла к реалиям своей жизни, что
больше не вижу повода распускать нюни.
Стук в дверь отвлёк меня от безрадостных мыслей.
— Детка, ты как?
На пороге стояла тетя Маша, соседка. Это она позвонила в
полицию.
