Глава 1. Ужин у костра и завтрак под апельсинами
Последний ночлег перед столицей у отряда Аластора случился в лесу. К вечеру д’Альбрэ стало совсем нехорошо. Его рука, подранная демоном, распухла так, что пришлось разрезать рукав камзола, а по смуглому лицу катился пот, который месьор старался незаметно смахивать.
– Пустое, – упрямо и раздраженно повторил он в ответ на беспокойство Аластора. – Всего лишь небольшая лихорадка. Мэтр Винс дал мне капли.
Аластор кивнул, но, когда солнце садилось, а до постоялого двора оставалось еще часа четыре пути, решительно свернул к опушке леса, мимо которой они как раз проезжали.
– У Искры что-то с копытом, – небрежно обронил он. – Лучше я здесь посмотрю и поправлю, чем она потеряет подкову и захромает к утру. Да и перекусить не помешало бы.
Против обыкновения месьор не отпустил обычную колючку насчет дорвенантских дорог, по которым можно ехать неделю и не встретить ни одного постоялого двора, не то что в благословенной Фрагане. Послушать бывшего бретера, так на его родине даже лесные ручьи текли не водой, а превосходным вином, перепела летали уже жареными, а все трактирщицы были юны и прекрасны. Однако сейчас д’Альбрэ молча покинул седло, зябко присел к торопливо разведенному костру, и полегчало ему только после капель мэтра Винса, которые фраганец щедро запил карвейном.
Дождавшись, когда щеки наставника порозовели, Аластор почтительно подсунул ему лепешку с мясом и еще кружку горячего вина.
– Благослови вас Пресветлый Воин, юноша, – вздохнул фраганец. – Мне, право, неловко, что из-за меня вы задерживаетесь в пути.
– Пустое, как вы говорите, – улыбнулся Аластор, старательно скрывая беспокойство. – Прибудем в Дорвенну на несколько часов позже, не стоит и говорить об этом. Мы и так потратим на дорогу всего сутки вместо трех дней! Я не думал, что путешествовать с каретой настолько медленно, но матушка, Мэнди и Лорри не слишком любят верховую езду… Зато посмотрите, какая ночь! Звезды можно рукой достать, а где-то рядом цветут дикие яблони.
Он потянул носом душистый ночной воздух, и месьор наконец усмехнулся.
– Романтика юности! Вот будете в моем возрасте, станете ценить мягкую постель и приличный ужин, а не ночевки в лесу.
Потом тоже вдохнул благоухание, долетавшее с опушки, и едва уловимо помягчел лицом, уронив:
