На безмятежном пляже спокойного синего моря под белым-белым солнцем в половину чёрного неба сидели на нескольких шезлонгах статные, сильные мужчины. Они не спеша вели беседу, подчас понятную только им. Они отдыхали. Но их последний отпуск был настолько долгожданным, что те, кто это понимал, не лезли им в душу, пускай наслаждаются. А мысли постоянно возвращались и возвращались туда, в их спасённые и погибшие миры. Они сделали всё, что могли, никто не мог в принципе бросить в них камень.
– И всё-таки чего-то не так, – сказал один из них, смуглый, похожий на индейца. – Вы, может быть, довольны собой, а я – нет.
– Естественно, – вторил ему другой мужчина, не отворачиваясь глядя на бесконечные звёзды и галактики, – я бы тоже был бы разочарован, ограничившись только разведкой. Но, положа руку на сердце, что ты мог? Ты бы по-любому ничего бы не сделал. Но ты их обнаружил…
– И, как последняя собака, чуть не покончил с собой. Нет, уж, сыны народа апачин так не поступают!
а вы понятия о них не имели! Апачин. Слишком высокого вы о себе мнения. Успокойся, ты прыгнул выше головы. Вот я сплоховал, так сплоховал…
– Парни, вы отдыхаете, или как? – вставил слово третий. – Если вы здесь давно, то лично я ещё не отошёл от своей «командировки», язви её…
– А что у вас произошло?
– Да вообщем, ничего особого, – начал свой рассказ собеседник. – Примерно как у вас.
Кеш стоял на обрыве, нервно вглядываясь вдаль, как будто что можно было изменить. Красное солнце медленно садилось за темнеющий лес. Он не возвращался. Не в добрый час придумал Кеш эту «игру». Кто его уполнамачивал? В который раз он зарекался больше не делать этого, не посылать своего сына на это испытание в лес, сколько раз ему приходилось начинать всё сначала, но какая-то неведомая сила всё толкала и толкала его на продолжение этого эксперимента.
Кеш вспомнил, как очутился на той самой инопланетной космической станции и как командор Хук предложил ему стать одним из них.