На южном продувном ветру,
Где горе близких сгрудит,
Светло и пусто поутру,
Тепло и сухо будет.
Я, видимо, уйду в жару,
И смерть меня остудит.
И кто-нибудь, мечом звеня
Под тихим небосводом,
Проводит, может быть, меня
До входа на свободу,
Когда, чрез Лету семеня,
Поволокусь я бродом.
И, может быть, меня там ждет
У притолоки рая
Отдохновенье от забот,
А не собака злая,
Чей ропот и мордоворот
Прохожих в дрожь бросает.
И может быть, меня тот пес,
Не покусав, приветит,
И за порогом алконост
Веселой песней встретит.
И заживу я, словно Крез,
На том прекрасном свете.
И пусть там, на небе, совсем
Ничуть не будет хуже,
Чем бытность в нашей полосе,
Где меж жарой и стужей
Мы, словно белки в колесе,
На месте стоя, кружим.
И пусть там храмы и дворцы
Под звездами сияют,
И в них пророки и творцы
Отца благословляют,
И Волопасы и Стрельцы
Пусть миром управляют.
И, по идее, чудный сад
Там должен быть, я верю,
И, коли правду говорят,
Я там увижу зверя
Мудрей земного во сто крат,
Да и людей мудрее.
Меня окликнут голоса,
И должностные лица
Меня восхитят в небеса
Летать, порхать, кружиться,
И я, чему, не знаю сам,
Начну с азов учиться.
И где-нибудь, средь синих льдов,
Над шумом водопада,
Быть может, ждет меня гнездо
С бумагой и лампадой,
Чтоб, коротая дни в бардо,
Я сочинял баллады.
И обрету я там покой,
И встречусь на тропинке
С прекрасной ангельской душой,
С моею половинкой.
И, следовательно, на кой
По мне справлять поминки?
Когда настанет грозный час,
И упадет завеса,
Беритесь за руки и в пляс
Пускайтесь все, балбесы.
Кого увижу грустным, враз
Пусть в пекло тащат бесы.
Мы были стаей одиноких птиц,
Изгоев, запевал и забияк.
Со всех на свете стран и заграниц
Собрали нас, сформировав косяк,
И был прекрасен этот жуткий стан,
Где над смутьяном царствовал смутьян.
Здесь были китоглавы и грачи,
Бакланы – пожиратели сардин,
Фигляры, гарпии, бородачи,
И каждому в клюв палец не клади,
И каждый где хотел, там и кружил,
И с нами только ветер злой дружил.
Кому пришла идея нас собрать
В столь разношерстный, бешеный кагал,
Какую цель должна такая рать
Достичь, никто из нас не понимал.
И вот перо к перу, глаза в глаза –
Слетелись побродяги на базар.
Утес, что облепила наша дичь,
С ума сходил от криков, драк и ссор.
И вот какой-то дряхлый жалкий сыч,
Протяжно свистнув, начал разговор.
И стихло все. Квохтанью старика
Внимали птицы, небо и река.
