Автокатастрофу, разделившую мою жизнь на до и после,
я помню смутно.
Устав после занятий балетом, я дремала на переднем
сиденье, как вдруг сквозь сон услышала папин голос. Он орал такие
слова, которые я если и слышала, то точно не от него, и даже не
подозревала, что он их знает.
Распахнув в изумлении глаза, я хотела спросить, что
случилось, и увидела практически перед собственным носом
заслонивший весь мир бампер грузовика.
Дальше темнота.
Когда я очнулась в больнице, одним из первых
посетителей оказался следователь. От него я узнала, что
водитель-дальнобойщик — как это, увы, довольно часто бывает —
заснул за рулем.
Нам просто не повезло.
Особенно не повезло моему отцу и дальнобойщику — оба
умерли на месте.
Я
отделалась ушибами, ссадинами и сотрясением мозга. Большую часть
ссадин я получила, когда меня горелкой вырезали из искореженной
машины. Отец в последнюю секунду успел вывернуть руль, подставляя
водительское сиденье под удар и закрывая меня собой.
Только после следователя ко мне в палату допустили
семью. Мама — стройная, статная женщина, которую всегда принимали
за мою старшую сестру, — за эти два дня поседела и осунулась, и
выглядела даже старше реального возраста. Четырнадцатилетний брат
тоже как-то повзрослел и, как взрослый мужик, поддерживал мать под
руку — ее шатало.
—
Доченька, как же это... — мама мешком осела на постель рядом со
мной и разрыдалась. Мои щеки давно уже жгло — ссадины на лице от
слез горели даже под бинтами. Брат обошел постель и присел с другой
стороны.
—
Катька, ты держись, — тихо пробормотал он. — Главное, ты живая и
здоровая. Прорвемся.
Я
благодарно стиснула пальцы Ромы. Сама я себя здоровой и живой не
чувствовала. Болело все, в основном душа. Не верилось, что папы
больше нет.
Меня продержали в больнице неделю. За это время
папины коллеги успели благополучно переписать на себя его долю в
бизнесе — мама в прострации подписывала все не глядя, а брат ходил
в школу и следить за ней двадцать четыре часа в сутки не мог. Да и
кому пришло бы в голову следить за взрослой, вроде бы разумной
женщиной?
Когда я наконец-то попала домой, у нас не осталось
практически ничего. Личный счет отца и квартира, ипотеку за которую
он, по счастью, уже выплатил в прошлом году.
Все.
Моя счастливая, сытая, размеренная жизнь
закончилась.
