Кто нас повернёт от безумья к прозренью?
На картах маршрут так прозрачен и прост,
А в детских глазах нет ни капли сомненья,
Что путь это вверх – до загадочных звёзд.
(Сергей Дворецкий, гр. «Магелланово облако»)
Dat. Dicat. Dedicat (Благодарности)
Конечно же, моим родителям… Светлой памяти отца и с чувством глубокой благодарности маме…
Благодарю всех друзей и близких, кто поддерживал меня в этом творчестве. Здесь есть частичка и вашего тепла!
Отдельно благодарю:
художника Владимира Avtovor (deviantart.com/avtovor) за душевную иллюстрацию к рассказу «Город», которую можно видеть на обложке,
дорогую подругу Айгуль Каримову за мотивацию, оригинальный взгляд на мои тексты и строгую критику
и конечно, филолога Анну Лопатентову – талантливую, светлую и просто очень красивую девушку, без которой эта книга вряд ли бы появилась на свет…
Официальная группа автора в ВК: https://vk.com/public191418571
Посвящается Анне Л.
Планета Надежда (Лада-3), зона первичной экспансии землян,
86-й год после Исхода1
– Смотри! Смотри! – изящные тонкие пальцы Мониты сжали плечо Игоря.
Палуба яхты под ним чуть покачивалась, убаюкивала. Хотелось просто лежать и смотреть в это безоблачное небо над головой. Чистое, словно отмытое, глубокое, голубое. Но Монита продолжала теребить его за плечо, привлекая внимание.
Пришлось уступить и перевернуться на живот. Там, куда указывала ладонью девушка, примерно в километре от их яхты, протянулась неровная цепочка белых точек: спортивные глиссеры стремительно огибали мыс. Похоже, тренировочный заплыв какой-то местной команды.
Шутка ли: больше 90 процентов поверхности планеты занимает вода! А редкая суша – это в основном архипелаги небольших островов. Почти все гоночные виды спорта здесь либо авиационные, либо вот такие – водно-моторные.
– Любишь гонки? – спросил Игорь, просто чтобы не молчать. После увольнения из космофлота и возвращения на Надежду он всё время ощущал себя каким-то «замороженным». Неловко быть таким чёрствым рядом с Монитой. Ему повезло с ней. Он ничего не ждал от случайного знакомства с девушкой намного моложе себя, а неожиданно нашёл то душевное тепло, которое помогло стряхнуть с себя липкое оцепенение неопределённости. Вместе с ней он словно заново открывал планету и жизнь.
Монита перевернулась на спину, грациозно закинув руки за шею и уставившись в небо:
