Вокруг буера кипела метель. Ветер непрерывно крепчал, но, погоняемые нетерпением, друзья не уменьшали парусности, хотя столкновение с любым препятствием на такой скорости могло закончиться для них плачевно. В Ахерон они ворвались сходу, не снижая скорости и, как ни странно, никем не замеченные. Впрочем, почему "странно"? Ничего странного. В такую погоду ни один разумный человек не станет высовывать из дома носа. Да и неразумный тоже не станет.
На предложение Люкса указывать дорогу, удивленный Скар, занятый снаряжением арбалета – он со всем возможным тщанием засовывал в гнездо нижнего лука разрывной болт – отвечал в том смысле, что, мол, не ошибешься, центральной площади – агоры с колодцем и колоннами у нас тут нетути, улица одна, увидишь двухэтажный дом, вот тебе и ратуша.
Ратуша представляла собой двухэтажный сруб с маленькими зарешеченными окнами на втором этаже, построенный со всеми доступными воображению местного начальства архитектурными излишествами в виде чего-то, напоминающего флагшток, и широкой лестницы, ведущей на крыльцо второго этажа. Оконца первого этажа были совсем крохотные и располагались очень высоко – при всем желании не заглянешь. Выхода наружу с первого этажа не было видно, да его и вообще не имелось, как вскоре выяснил Люкс. Крыльцо было снабжено островерхой крышей, опирающейся на деревянные столбы, долженствовавшие изображать собою колонны. Сбоку на крыльце была приляпана полосатая деревянная будка для часового, пустовавшая, по словам Скаврона, отнюдь не по случаю плохой погоды, а за совершенной ненадобностью охраны. Взбираясь на крыльцо, Скар деловито наставлял товарища:
– Адептом займусь я, извини, руки чешутся. А ты гляди по сторонам. За спину себе никого не допускай, следи за вертухаями и, главное, не церемонься. Это такой народ, стоит зазеваться – тут же схлопочешь себе чем-нибудь острым между лопаток. А тебе твое тело надо бы и поберечь. Оно тебе еще ой-как понадобится. Если что, сразу кулаком в репу, и очень тебя прошу, чтобы со всех сил. Даже если там башка всмятку – жалеть некого, они про жалость не понимают, у них, сволочей, у каждого личное кладбище. И если такой поставщик жратвы кладбищенским червям сдохнет, хорошим людям станет хоть чуточку вольготней жить.
На секунду замерев перед дверью, Скар осторожно ухватился за ручку, подергал. Дверь была заперта. Он покосился на Люкса. Люкс сосредоточился.
