– Не выстоять нам, воевода.
– С чего так-то?
– Коли только крепость держать, устояли бы и против большего супостата, а вот выполнить приказ и не допустить перекрытия торгового тракта… Не осилим.
– Не дело говоришь, Боян. Тут думать нужно, как волю великого князя исполнить, а ты ищешь причину, чтоб от долга уклониться.
Воевода откинулся на бревенчатую стену горницы и устремил на своего заместителя вопрошающий и вместе с тем ироничный взгляд, поигрывая клинком боевого ножа. Именно боевого, иначе и не скажешь. Длиной почти в локоть, на треть обоюдоострый с незначительным изгибом. В глаза бросался коленчатый узор булата. Обычная, без изысков, рукоять оплетена кожей, чтобы рука уверенно держала оружие. Кожа уже изрядно потерта от частого использования. Нет, не для красоты предназначен этот клинок, с таким хоть на медведя, хоть на ворога.
Весь облик воеводы говорил о том, что он хороший боец. Этим по большому счету и объяснялось его нахождение в приграничной крепости. Правда, была тут еще одна закавыка. Крепость занимала важное стратегическое и экономическое положение: она стояла не просто на границе, а на большом торговом тракте, который проходил стрелой через несколько государств и являлся чуть ли не основным сухопутным торговым путем. Так что талантов военачальника для управления ею было недостаточно. Торговые пошлины составляли немалую часть дохода казны. Поставь сюда кого поглупее или от жадности не ведающего пределов, он тут такого наворотит, что все приказы разом не разберут. Но, как видно, нынешний воевода толк в подобных делах знал, иначе не отправил бы его сюда князь, человек далеко не глупый. В отличие от своего покойного батюшки, великий князь брячиславский воинскую стезю не больно-то жаловал, все более склоняясь к развитию ремесел да торговли, оттого, наверное, его войска и были биты под Ладой. Так что коли поставил сюда окольничего своего, значит, был уверен: этот справится.
Воевода был всего на пару годков моложе великого князя, на вид ему не больше тридцати пяти. Судя по всему, карьера у него пойдет в гору, если с благодетелем какая беда не приключится или сам чего не учудит. Одет он просто, по-военному. Сверху – чуга, особый кафтан, более всего подходящий для воинского сословия: короткие рукава, просторный подол с боков имеет разрезы, что удобно для верховой езды. На поясе сабля в простых ножнах; гарда без вычурности, с истертой рукояткой. Сбоку на столе примостилась мурмолка – головной убор в форме колпака, опять же простецкая, отвороты из той же материи, что и сам колпак, разве что с вышивкой. Все из дорогого сукна и стоит ой как недешево, вот только воевода мог бы и побогаче обрядиться, чай, не на поле брани.
