Азкен: Должник

Какая глупая ирония.
Бог смерти умрёт через несколько минут. Я, тот, кто провожает людей в загробные планы, тот, кто заканчивает цикл жизни, сам скоро исчезну.
А кто проводит меня? И куда я попаду? Куда отправляются умершие боги?
Как же глупо… Глупо и курьёзно.

— Подумал с насмешкой Дэбт, первозданный владыка, отвечающий за конец всего в этом мире.

Мы проиграли эту войну. Практически все мои братья и сёстры мертвы. Последние, как Тепрак, в прошлом грозный бог морей и океанов, ныне попрятались в самые тёмные и глубокие дыры в надежде, что их не найдут.

Как же низко мы пали... Во всех смыслах.

А так смеялись ведь, когда появились первые люди, что мутировали из эльфов, покинувших свои земли. Они были такие несуразные и слабые. Потомки лесных эльфов, которые в своё время были потомками высших. Копии копий.

Никто не переживал, когда они стали занимать всё больше и больше территорий. Закрывали глаза на рост их популяции. Лишь шутили над ними, посылая им беды и блага. Игрались, как кот играет с жабой, которую поймал в пруду у дома хозяина.

И что в итоге? У них появились тысячи и тысячи эмоций, страхов, желаний, бед и проблем. Их стало очень много, и как-то коллективно, сами того не осознавая, они создали новых, людских богов. Сотни разных сущностей: бог хорошего урожая, бог улова, бог сумерек, зимней ночи, летнего дня и невероятное множество других.

Да что уж, даже смерть. Я управлял всем один. Сам решал, кому и когда уходить. А теперь… Бог смерти во сне, во время сражения, от болезни, насильственной смерти, мученической гибели и ещё штук десять разных смертей. И на каждую кончину свой божок. Абсурд!

И этого абсурда стало слишком много. Так много, что он убил всех нас. Наша гордыня, тех, кто создал этот мир, не давала нам обращать внимание на нелепых людей, а после на их нелепых богов. Пока они не окрепли и не пошли против нас войной. Страшной, истребительной бойней.

Как же я зол и огорчён нашей беспечностью. — думал, сидя на тёмной выжженной земле, умирающий бог. От его роскошного, чёрного, как пустота, доспеха исходил медленный дым того же цвета. Серые агатовые волосы рассыпались в пепел, падая ему на плечи. Его бледное лицо выглядело бесстрастно: ни одной морщины на умирающем лике, лишь задумчивость и скорбь, и только в антрацитовых глазах ещё тлела частичка божественного.