Бесконечный космос простирался
за смотровым окном. Мириады и мириады звёзд блестели в
безразличной, немой пустоте. Такие загадочные, такие манящие, такие
иллюзорно близкие... Заворожённо смотря на них, я мысленно проводил
между ними линии, упражняясь в создании новых созвездий. Вряд ли за
эту бесполезную работу мне когда-то заплатят или хотя бы
поблагодарят, но делать было больше решительно нечего.
Пара в моём Институте
Космического Хозяйства была до невозможности скучной. На ней нам
десятый раз рассказывали историю, которую и так все знают. Историю
о том, как наша Земля была уничтожена и покинута. Я слушал старого
ворчливого преподавателя в пол уха, пытаясь разве что не уснуть от
его монотонной бубнёжки.
Мои однокурсники, кажется,
были более внимательны несмотря на то, что не были способны
запомнить даже такую базу, на экзамене пользуясь шпаргалками и
конспектами. В отличии от них, я всё уже знал, и горел желанием
поскорее уйти с этих проклятых занятий и поделать что-нибудь более
интересное: посидеть в нейронете, погонять в новый VR шутер с
друзьями, просто залипнуть в окно, слушая музыку.
Но вынужден был сидеть тут и
получать "баллы прилежного студента", которые позднее пригодятся
мне на зачёте: гады из деканата никак не хотели ставить мне оценку
без необходимого количества очков рейтинга. Их не волновало, что я
много знаю. Их волновало только то, хожу ли я или нет.
Впрочем, так был устроен не
только институт, но и вся эта огромная чёртова орбитальная станция.
Все её обитатели гонялись за "социальным рейтингом", в надежде
выбить себе каюту побольше и лапшу посытнее. Меня же вся эта игра в
рейтинги не слишком цепляла, я просто жил свою жизнь, ел свою еду и
спал свой сон. Ни больше, ни меньше.
Просто старался наслаждаться
этой жизнью как мог и ничего большего не желал. Да, я был циником,
но циником сдавшимся и принявшим правила игры. В каком-то плане я
был самым большим конформистом и никакое бунтарство во мне не
играло. Наверное, не слишком типично для юноши моих лет.
– ... А что скажете по теме
вы, уважаемый Антон Сивицкий? – услышать своё имя из уст профессора
было неожиданно, я даже встрепенулся и снова попытался включиться в
контекст происходящего. Старый пень бросил на меня испытующий
взгляд.
Слегка собравшись с мыслями, я
спросил:
