Никто наверняка не сможет назвать точную дату Вторжения - для
каждого она была своей. Для кого-то она началась только с самим
фактом появления на улицах городов кошмарных тварей, излучающих
невероятную ауру ужаса и убивающих все живое на своем пути: и
людей, и животных, для кого-то несколько раньше. Для меня оно
началось почти за полгода до событий, перевернувших мир с ног на
голову.
Все началось с того, что я, юный специалист,
только-только окончивший юридический факультет одного из вузов,
переехал из Смоленска в Москву в поисках работы. Я понимал, что
устроиться на хорошее место мне не светит, однако вода камень точит
- в моих планах была полиция, а там - как фишка ляжет. Огромный
город оказался совсем не таким местом, каким я его представлял:
толпы людей, спешащих по своим делам, каждый себе на уме, каждый
сам по себе, вечный бег, вечная спешка в попытке все успеть... Я,
не привыкший к такому ритму, через пару месяцев подобной жизни
крепко заболел, и слег с серьезной простудой в больницу: врачи
диагностировали пневмонию, и мне пришлось бросить ту подработку,
что я нашел - оплачивать больничный мне никто не собирался. Для
меня вторжение началось именно там - в палате поликлиники, куда я
каким-то чудом смог пробиться, не имея московской прописки.
Пневмония - это болезнь, при которой испытываешь странное
состояние - голова в норме, ничего не болит, однако тело слабое,
как у ребенка, и для выполнения любого движения приходится серьезно
стараться - та еще морока. Так что большую часть времени я валялся
на больничной койке, и изредка ходил на бесплатные процедуры,
назначенные мне врачом. Платные оставались для меня закрытыми -
приходилось экономить на всем, и я уже жалел, что поддался
призрачному искушению, и приехал в столицу. После недели такого
лежания осматривающий меня врач огорченно покачал головой, и
сказал, что если я буду и дальше питаться одним 'Ролтоном', и
пропускать добрую половину назначаемых мне сеансов, то лечение
затянется надолго. Я согласно покивал, и пообещал не отлынивать,
хотя посещал все процедуры, за которые наша бесплатная медицина не
сдирала деньги. Не знаю - то ли потому что я ослаб, то ли потому,
что время пришло - но именно тогда со мной начали происходить
странные вещи. Непонятные сны, полные скрытого смысла и тайных
посланий, которые не забывались, как обычные сновидения,
неожиданные перепады моего физического, да и умственного
состояния... Короче, стали происходить вещи, которые в историю
болезни ну никак не вписывались: например температура моего тела
прыгала от невозможных 25 до смертельных 45 градусов по Цельсию.
Вся наука говорила о том, что я не могу жить с такими показателями
- но я жил. Невероятная жажда жизни, которая смогла перебороть
болезнь? Ну, я бы тоже хотел так думать, однако...складывалось
впечатление, что мое тело зажило своей собственной жизнью, и на
меня ему наплевать. Иногда и мой мозг выкидывал подобные коленца: я
мог неожиданно для себя проникнуться лютой, просто дикой ненавистью
к своему соседу по палате, или к врачу, совершающему плановый обход
- в такие моменты было невероятно сложно не сорваться, и не
попытаться начать беспределить. И, что характерно - я прекрасно
понимал, что мне не за что ненавидеть того или иного человека, и
тем не менее, порой меня охватывала просто маниакальная злоба.
Наверное, подобное испытывают на войне солдаты воюющих армий - для
тебя враг не конкретный человек, а просто представитель другой
точки зрения, с которой ты не согласен, так как являешься носителем
отличной от него идеологии. Может быть, то же самое испытывают
террористы - не знаю... Я довольно скоро понял, какими критериями
руководствуется мой сходящий с ума организм, когда выбирает цель
для ненависти. Главным показателем оказалось социальное положение
человека - чем больший пост он занимал, чем большая власть была
сосредоточена в его руках - тем сложнее было держать себя в руках.
Ничего личного, как говорится...
