– Поспеши, она вот-вот рожать начнет! – обратился к повитухе Лесник.
– Да иду я, иду! Может забыла, чего? Потом не успею воротиться! – ответила столетняя старуха с большой чёрной вороной на плече.
Мужчина быстренько собрал весь её нехитрый скарб в большое стёганое одеяло и положил на телегу.
– Давай быстрее! Я себе не прощу, если с женой что-то случится!
– С женой? – уставилась на Лесника старуха, затем удивленно переглянулась с вороной. – Это когда ты жениться-то успел? Я-то думала – с сестрой? У тебя же сестра на сносях?
– Успел-не успел… Неважно! Жена она мне, понятно! – мужчина от злости заскрипел зубами. – А сестре через месяц ещё!
– Да понятно, что тут непонятного? – женщина закрыла дверь в свою избушку и что-то еле слышно прошептала.
– Что ты там сказала, я не услышал? – Лесник взял вожжи и посмотрел в сторону небольшого домика, который был спрятан от людских глаз между последних, оставшихся пока ещё не тронутыми в этом королевстве, трех тысячелетних дубов.
– Да это не тебе! Все знать хочешь!
– А кому?
– Кому нужно!
–Ладно, садись! Поехали быстрее, что-то на сердце у меня тревожно!
Старуха живенько забралась на телегу и, разжав ладонь, легонько на нее подула. Серебристый порошок моментально взлетел с руки, и дом, как и три дуба, вмиг стали невидимыми.
– Опять ты за свое?
– За свое-не за свое, а так надежнее. Демон твой перестал дом охранять почти год назад: звала, звала – так и не пришёл. Вот пусть теперь только заявится! Я – ему! А у меня там золото на сохранении, да и еще кое-что. Ну, да ты сам знаешь, чего тебе говорить?
– Это—да! Угораздило меня с тобой тогда связаться! – мужчина глубоко вздохнул и только успел поднять руку с длинной плетью, как конь, телега и все, кто находились в ней, моментально исчезли – словно растворилось в воздухе.
Лесник весь вечер ходил вокруг дома, словно искал что-то. Роды проходили сложно. Он уже несколько раз грел воду и подавал старухе с телеги разные плетеные коробочки с травами, назначение которых было известно только ей одной. Время шло так медленно, что казалось будто оно полностью остановилось. Даже Луна, которая обычно висела над самой высокой елью, не торопилась занять свое прежнее место – словно чувствовала что-то нехорошее, чему она не хотела стать свидетельницей. Наконец, дверь открылась, и на пороге показалась старая женщина.
