Р-410 была мобильной передвижной радиостанцией, стояла на площадке радиусом сто метров. Представляла собой несколько вагончиков, дизельную, и четыре мачты с тарелками – высотой метров двадцать. Две тарелки смотрели на юг, и в их векторе располагалась 177-я мехколонна. По поверью, все жители колонны думали, что тарелки излучают опасную для здоровья радиацию. И доказывать им безопасность радиоволн – было занятием бесполезным.
Негласная война между радистами, которых на точке проживало четверо, и мехколонной, коих было человек двести, – продолжалась всю дорогу. И заключалась в подлянках со стороны колонистов в основном. То собаку нашу застрелят на шапку, то еще что-нибудь нехорошее сделают.
У матери была лайка, с роскошной шерстью цвета бурого медведя. И многие охотники очень хотели бы заиметь такую шкуру, поэтому мама Мотьке выстригала на спине полосы, под ездовую, и приговаривала – «хрена им, а не шапку».
В школе, когда все узнали, что новенький – радист, началась травля. Меня каждый день поджидали после уроков, и так как до автобуса было еще целых сорок минут – то времени у них поглумиться было предостаточно. Учителя все это видели – изодранная одежда, синяки и кровь объяснялись просто – он у вас хулиган! Сами же учителя были из мехколонны, и шанс отомстить радистам за облучение был заманчивым. Мне кажется, они и сами были не прочь меня попинать после школы, но в силу возраста это было как минимум не солидно. «Прописка» подзатянулась – обычно новенького в класс прописывали за день-два, давали после уроков люлей, и отставали. В моем же случае интерес одноклассников подогревался негласным одобрением родителей и полной безнаказанностью, прописка затянулась надолго.
