Галина Ушакова
Неизведанная Вселенная
Любимой мамочке
посвящается
Рассветы – закаты, закаты – рассветы, бесконечное чередование дней и ночей, бесконечное чередование событий. Ночь – это переход к новому дню, и к новому ощущению жизни, которая – есть поток, бесконечное, непрерывное движение. Жизнь человека начинается с рождения – рассвета, заканчивается смертью – закатом. И корни этой жизни уходят глубоко в древность. Кто мы? Кто я? Этот вопрос часто всплывает в моем сознании. Кто я?
Кто я? Срывается вопрос
С прикушенных судьбою губ.
Поток жизни пересекается необычными снами, исходящими, как порой кажется из глубин генной памяти. Эти сны четкие, яркие, хорошо запоминающиеся.
Я вижу древность. Ворота
Во снах всегда открыты мне.
Всплывают тайно города
Под красным небом в пелене
Прекрасных желтых облаков.
И храм разрушенный стоит.
В металле памятник. Суров
Тот древний взгляд. Но он пленит
Прекрасной тайной роковой.
И порой физически, каждой клеточкой своего организма ощущаю эту глубинную древность своего рода. Кто мы? Откуда? Видимые корни уходят на территорию России: Смоленск, Уфа, Севск. А моя мама родилась в Беларуси, в Могилеве. Дедушка был кадровым военным. Я тоже родилась в Беларуси, в Минске. Так откуда же во снах древние разрушенные строения из красного кирпича, монастыри, египетские пирамиды, сфинксы. Причем все до мелочей четко.
Во сне я вижу старый монастырь,
Вокруг монахи в черных одеяньях.
И тяжесть стен, и звуки томных лир,
И слабый в щелях свет луны созданье.
Я в центре круг. Белый балахон
На мне одет. А рядом старец властный.
Он что-то говорит. Я будто слышу стон
Из уст монахов. Мне язык неясен.
Рассветы – закаты, закаты – рассветы. Яркими картинами всплывает в памяти детство.
Я – девочка среди прекрасных роз,
Среди портретов бабушек старинных…
До десяти лет росла с бабушкой – Голубковой Натальей Артемьевной. Сказки Пушкина, стихи Лермонтова, Некрасова, Чуковского запоминались легко. И мир вокруг тоже казался легким, сказочным. Бабушка учила рисовать. Сама тонко воспринимающая природу, терпеливо показывала, как положить на бумагу нежный цветок розы, или строгого разноцветного петуха, или, как перевести на лист, возникающих в воображении собственных героев. А однажды предложила написать стихотворение. Это первое стихотворение о котенке, к сожалению, не сохранилось.
