Гера сидела в своём кабинете и нервно комкала в руках лист бумаги. За окном проносились легкомысленные снежинки ноября , которые то поодиночке липли на стекло, то закрывали целым пушистым покрывалом небесную даль. Древняя богиня играла точёными скулами и изящно хмурила тоненькую, как ниточка, не по моде, бровь.
– Допляшетесь у меня! Ох и допляшетесь! – по-змеиному прошелестела она и ловко забросила бумажный мячик в мусорную корзину, стоящую в противоположном углу кабинета. К слову сказать, очень большого и хорошо обставленного кабинета. Она традиционно была поклонницей античной школы дизайна и кабинет её напоминал, скорее, помесь комнаты отдыха в термах и зала публичной библиотеки, вместо фолиантов на полках которой стояли гигантские скоросшиватели с бесконечной вереницей пронумерованных дел. Эта античность, тем не менее, не сильно отражалась на остальном суперсовременном убранстве кабинета, что относилось, например, к моноблоку компьютера, украшавшего её рабочий стол. Содержимое сверкающего металлическими фасками боковин огромного монитора и вывело из себя вспыльчивую богиню. Чувствовалось, что внутри прекрасной головы вечно молодой Юноны кипит нешуточная работа мысли, выковывая сверхсложный, но при этом элегантный, ответный шаг.
В дверь робко постучали и Гера быстрым пассом привела в порядок своё тёмно-изумрудное платье, а также лицо и мысли. Она счиатла, что недостойно богини показывать свою досаду всяким........ ну, всяким! Она давно держала нос по ветру и взяла за привычку избавляться от старых предрассудков удалой молодости, к коим относила древнюю иерархическую лестницу, на вершине которой когда-то находилась вместе с бывшим........с бывшим.
– Амадей, заходи! – властно кинула она, точно зная, кто в ожидании притаился за дверью.
В комнату впорхнул голубоватого вида ангелочек, лет двадцати, с жемчужного цвета кудряшками, обрамляющими миловидное лицо, ещё не знакомое с бритвой. Одет он был в тунику нежно персикового цвета до колен, перехваченную на поясе шнуром жемчужного же цвета, в тон волосам. Мило! Гера хмыкнула, но невольно залюбовалась рельефными загорелыми ногами и бицепсами молоденького служащего.
– О блистательная! – склонив голову, начал тот.
– Да брось ты , ей-богу! – тоскливо скривив лицо, фыркнула женщина, – Говори как есть, что там у тебя?
