Виктор затормозил у подножия лестницы, которая вела к крыльцу школы, и сначала не понял, что происходит – сын находился в центре группы одноклассников и почему-то метался от одного к другому. Виктор пригляделся – и сжал зубы от злости.
– Эй, Тихоня! Фас! – Парень восточной наружности призывно помахивал шапкой Тихона, но как только Тихон бросился к нему, перекинул шапку другу. – На! На! Возьми! Санек, пас!
Тихон резко менял траекторию, неуклюже выбрасывал нескладные руки, но шапка пролетала между ними.
Всем, кроме него, было очень весело.
– Тихунок, что же ты без шапочки? – кривлялся очередной мучитель. – Осень на дворе, мозги простудишь!
– Да какие мозги, Армен?! – отозвался сосед. – Сплошная кость!
Парни заржали, и один из них подкинул шапку Тихона максимально высоко, надеясь, что она повиснет, зацепившись за край крыши. Не вышло. Шапку поймал самый рослый, которого назвали Арменом, и замахнулся, чтобы выкинуть ее в кусты.
Виктор выбрался из машины, но вмешаться не успел. В толпу, на ходу срывая с плеч рюкзак, торпедой врезалась невысокая, худая, коротко стриженная фигура. Не тратя времени на переговоры, она треснула рюкзаком по тому, кто держал шапку Тихона. Парень от неожиданности выронил добычу. Фигура результатом не удовлетворилась и продолжала орудовать рюкзаком, как палицей.
– Аринка, ты психованная! – возмутился кто-то, но тут же огреб орудием возмездия по лицу, ойкнул и отступил.
Только теперь Виктор сообразил, что в роли Зорро выступает девчонка, ровесница сына. Через несколько секунд пространство вокруг Тихона и психованной Арины было очищено.
Виктор стал торопливо подниматься по лестнице.
До Тихона добрался в тот момент, когда его спасительница пыталась счистить мокрый снег с шапки, приговаривая:
– Ну козлы же, да! Полные козлобараны!
Тихон заметил отца и вжал голову в плечи. Девочка тут же обернулась, чтобы оценить угрозу, замахнулась рюкзаком, но успела притормозить.
– Ой, вы папа Тихона, да? Простите, я думала…
– В машину! – скомандовал Виктор.
Тихон спускался по ступенькам суетливо и бестолково, то и дело спотыкался, но ни разу не оглянулся. Он и так знал, что увидит за спиной – свинцовый, полный презрения взгляд отца.
Несколько кварталов Виктор гнал, подрезая всех подряд и проскакивая на красный. Потом слегка успокоился и спросил:
