Обычно я просыпаюсь быстро, словно кто-то переключил режимы —
только что спал и видел сны, и вот я уже готов к действиям. Это
весьма полезное качество, особенно когда на сон остаётся пара часов
и с утра обязательно нужно быть на работе или учёбе. Так вот, в
этот раз было не так.
Я завис в каком-то пограничном состоянии полусна. Точнее, я
понимаю, что сплю, полностью осознаю своё положение, но при этом
всё ещё не могу проснуться, практически как при сонном параличе
только без паники. Хотя в этот раз, кажется, можно найти пару
причин для страха.
Во-первых, я не помню, чтобы засыпал, сидя в, судя по тряске,
машине c сильной головной болью и звоном в ушах. Что происходит, я
пьян?
Машина вдруг подскакивает на ухабе, и я бодро прикладываюсь
затылком о какую-то железяку над головой. Сука! Теперь понятно,
почему у меня так болит голова и звенит в ушах.
Боль помогает мне проснуться, хотя я предпочёл бы обойтись
своими силами. Я пытаюсь выругаться, но не могу — губы чем-то
склеены, вероятно, скотчем, я наконец-то разлепляю глаза.
Темнота.
Точнее, есть небольшие проблески света, но всё как-то мутно, ни
черта не разобрать.
Мне что, ещё и мешок на голову нацепили? Если это какой-нибудь
глупый розыгрыш, кому-то будет больно!
А кому?
Я вдруг понимаю, что не помню никого, кто мог бы меня так
разыграть.
Да я вообще нихера не помню! Мощное похмелье или, чем чёрт не
шутит, амнезия?
Я пытаюсь пошевелить руками, но не могу — они связаны. А что
если это не шутка? Неужели меня действительно похитили? Но кому я
нужен? Я… я… Чёрт! Да я сам о себе нихера не помню! Кто я вообще
такой?
Вот и паника!
Твою мать, как страшно, я не хочу умирать!
Стоп! Стоп! Стоп! Отставить истерику!
Боль чуть стихла, и даже звон в ушах начал понемногу отступать,
я услышал обрывки речи.
— He is such a mess, I don’t even want to remember! — голос
женский, грубый, с идеальным американским произношением. Я вроде бы
знаю английский — это уже хорошо, но почему-то мне трудно уловить
смысл сказанного, словно я не говорил на английском уже пару сотен
лет, наверное, со школьных времен.
Стоп! Школа… я начинаю вспоминать. Отлично!
— Come on, tell me! This is a real date, with a man! You must
tell us! — другой голос, тоже женский, чуть более высокий и
мягкий.
Опять первый голос. Женщина рассказывает какую-то историю, но я
сосредотачиваюсь на том, чтобы вспомнить что-то о себе. И у меня
начинает получаться. Я вспоминаю: своё детство, обычную школу, где
меня дразнили из-за того, что я не умел общаться со сверстниками.
Самих одноклассников: Мэри Джейн Уотсон — мою ветреную первую
любовь; Флеша Томпсона — тупого качка-футболиста, который постоянно
надо мной издевался; Гарри Озборна — моего первого и единственного
друга, который очень легко про меня забыл, как только стал
популярным. Помню родственников: тётю Мэй и дядю Бена… помню, как
дядя Бен умер у меня на руках. Помню свою первую настоящую подружку
— Гвен Стейси, которая тоже умерла у меня на руках из-за моей
ошибки, из-за того, что я был глупым самоуверенным юнцом,
считавшим, что сможет быть супергероем… точно, я вспомнил — я
супергерой! Человек-Паук! Я охраняю покой Нью-Йорка, защищая его
ночью, а днём работаю журналистом в Дейли Бьюгл, продавая
собственные снимки за сущие гроши… чёрт, я такой идиот! Какого
хрена? Что со мной не так? Так, ладно, успокойся, может, потом я
вспомню ещё что-то, что объяснит всё.
