Помню, что долго не мог заснуть. Тяжелое одеяло казалось
панцирем, а подушка – каменной. Я сильно волновался и постоянно
ворочался: завтра мне предстояло отправиться в высшую школу
«Бримгерген» и подать документы. Пройти дурацкое собеседование в
приемной комиссии. Мои шансы на поступление были чрезвычайно низки.
Я завалил выпускные школьные экзамены по математике и физике,
получив средние баллы. Конечно, для поступления в специальное
училище этого хватило бы с головой, но я ставил иные планы. Завтра
решалась моя судьба – я не мог потратить еще один год на
подготовку. Отчим меня с дерьмом сожрет, если я буду просто сидеть
все это время дома. Да даже если подработку найду, этот идиот все
равно прикопается и будет пилить мою мать, а она и так на двух
работах страдает, пытаясь нас всех содержать. Отчим тоже работает,
но его зарплаты хватает только на починку его старого тарантаса и
на сигареты с пивом. Запах бензина и дешевого табака, въевшийся в
стены маминой квартиры, казался сегодня особенно невыносимым.
Завтра будет полный ад. Конечно, шанс, что я все-таки попаду в
высшую школу, был. Я выбрал не самый популярный факультет -
“Ресторанная кулинария”, к тому же мужчины там были в приоритете.
Так что вероятность того, что я смогу договориться с комиссией и
благополучно пройти собеседование, все-таки присутствовала. Но
надежда была тонкой, как паутина, и трепетала от каждого дуновения
страха.
Я крутился почти до трех ночи, метался на скрипучем диване, иногда
включая телефон и проверяя сообщения. К сожалению, мне уже никто не
писал. Мои, уже бывшие, одноклассники спали. Да и никто из них не
хотел идти в «Бримгерген». Почти все выбрали спецуху, и лишь
парочка из зажиточных семей вообще смотались из нашего захолустного
городишка.
Эх. Что делать-то? Как уснуть вообще с такими мыслями? Я
поплотнее завернулся в мягкое и теплое одеяло. Его шершавая ткань
немного успокаивала. На улице уже моросили последние августовские
дожди. Стук капель по подоконнику отдавался монотонным эхом в
тишине комнаты. Я тяжело вздохнул, закрыл глаза, открыл их и
всмотрелся в темноту. Глаза постепенно привыкали, выхватывая из
мрака знакомые очертания шкафа, стула с заваленной одеждой и
висящей на стене акустической гитарой. И тут перед глазами
замаячили смутные очертания какого-то мальчика. Это, наверное,
предсонные образы. Они у меня иногда случались. Это когда ты уже
готов провалиться в сон и видишь всякую ерунду. Обычно достаточно
поморгать глазами, выровнять дыхание, и наваждение пройдет. Что я и
сделал, но мальчик никуда не пропал. Он просто стоял рядом и
внимательно следил за мной. Его фигура казалась не совсем плотной и
четкой, слегка размытой по краям, как изображение на старом
телевизоре. Почему-то его образ показался мне очень знакомым. Будто
мы уже виделись раньше. Ему было лет восемь, не больше. Короткие
черные волосы и большие уши. Узкий рот и нос картошкой. Кто это
такой? И почему он стоит в одних шортах?
