© Алексей Митрофанов, 2019
ISBN 978-5-0050-8251-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
С высот, нами достигнутых, железная дорога представляется чем-то обыденным, даже отсталым. Трудно поверить, что сравнительно недавно, в девятнадцатом столетии она воспринималась даже не символом прогресса, а инженерной нелепицей, тупиковым курьезом цивилизации – как, например, Вечный двигатель или Философский камень. При этом в Англии, во Франции, в Америке железные дороги вовсю функционировали, а в России большей частью вызывали лишь скептическую ухмылку – дескать, знаем мы вас. В поддержку фирменного российского ретроградства были притянуты и климатические особенности. Один из противников железнодорожного сообщения писал: «Когда сошник вашего самобега встретит твёрдую массу оледенелого сугроба, – массу, которая сильным ударам ручных инструментов уступает незначительными кусками, тогда вы представляете собой жалкий, но поучительный пример ничтожества искусства против элементов природы, и дорого дал бы я, чтобы быть свидетелем позорища, как паровоз ваш, подобно барану, который, не будучи в силах пробить рогами стоящей перед ним стены, уперся в нее могучим лбом своим и брыкается с досады задними ногами».
Думой сильного владыки —
Волей Бога самого
Совершайся, труд великий,
Света знаний торжество!
Лягте, горы! Встаньте, бездны!
Покоряйся нам, земля!
И катися, путь железный,
От Невы и до Кремля.
А Николай Некрасов посвятил этому, как бы сегодня сказали, проекту, свою знаменитую поэму под названием «Железная дорога». И речь в ней шла о тех, кто положил свое здоровье, свою жизнь на сооружение железнодорожного пути:
Стыдно робеть, закрываться перчаткою,
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый, больной белорус:
Губы бескровные, веки упавшие,
Язвы на тощих руках,
Вечно в воде по колено стоявшие
Ноги опухли; колтун в волосах;
Ямою грудь, что на заступ старательно
Изо дня в день налегала весь век…
Ты приглядись к нему, Ваня, внимательно:
Трудно свой хлеб добывал человек!
Не разогнул свою спину горбатую
Он и теперь еще: тупо молчит
И механически ржавой лопатою
Мерзлую землю долбит!
Этот больной белорус на долгие десятилетия сделался символом угнетенных народных масс – при том, что «событийная привязка» в виде открытия железнодорожного сообщения со временем отошла на второй план. Но в то время она была более чем актуальна, и можно утверждать, что русская интеллигенция в какой-то мере раскололась на два лагеря – за железную дорогу и против оной.
