Играла странная музыка. По улице несли гроб. Похоронная колонна корявым, шатающимся из стороны в сторону строем проследовала мимо моего спящего тела. Все участники этой унылой процессии были облачены в черную, траурную одежду, и только у некоторых просматривались белые воротнички.
Кого хоронят? Меня? Или это был кто-то другой?
Скорее всего кто-то другой.
Пробудившись, я медленно открыл глаза, вдохнул свежего, уличного воздуха и поднялся с лавочки. На подмостки рухнула пустая бутылка. Разбилась вдребезги. Мне показалось, что неловким жестом я привлек ненужное внимание участников шествия, однако это было не так. Люди проходили мимо, устремив взгляды в пол.
Оно и к лучшему. Их надменные, скорбные лица были мне настолько противны, насколько это вообще возможно. Они просто плелись вслед за гробом, водруженным на плечи шестерым крепким мужчинам.
Вчера всё было иначе. Было гораздо веселее. Мы пили портвейн и курили какой-то дешевый табак, привезенный Руфусом из дальних стран. Да и пошло оно всё к черту. Сейчас очень сильно болит голова и во рту стоит какой-то мерзкий привкус резины.
Я закутался в свой рваный коричневый пиджак, обмотал горло красным пушистым шарфом и некоторое время наблюдал, как унылая колонна проплывает мимо меня. Потом я представил себя на месте покойника. Лежу себе в обитом бархатом ящике, сложил руки на груди, весь такой нарядный, довольный, помолодевший. Люди скорбят по мне, тянут свои потные руки в мою сторону, но мне не хочется их пожимать. Довольно с меня подобных действий. В день похорон будьте добры – оставьте меня в покое.