Дождь барабанил по крыше «Лады-Гранты» 2008 года выпуска,
которую Рома Ишутин ласково называл «Конём Апокалипсиса». Каждая
капля, ударяясь о металл, издавала звонкий звук, сливающийся в
монотонную барабанную дробь. В салоне витал густой аромат сырости,
смешанный с запахом старых сидений из потрёпанного дерматина и
дешёвого освежителя «морская свежесть», который давно потерял
свежесть и теперь напоминал затхлый подвал с нотками прогорклого
масла. За окном Новреченск тонул в серой пелене: асфальт блестел от
луж, отражающих тусклые огни уличных фонарей, а многоэтажки
казались призрачными тенями в тумане ливня. Кондиционер сдох
прошлым летом, поэтому приходилось выбирать — либо задыхаться в
духоте, либо открывать окна и умываться брызгами с асфальта.
Сегодня Рома выбрал второе, хотя дождь уже превращался в настоящий
ливень, и холодные капли то и дело залетали в салон, оставляя
мокрые пятна на руле и сиденьях.
Он прищурился, разглядывая треснутый экран своего смартфона. Ещё
одна трещина добавилась вчера, когда телефон выскользнул из рук на
мокром асфальте. Очередной заказ — три бизнес-ланча в офис на
Ленинградском проспекте. 150 рублей чаевых — неплохо, но и не
роскошь. Вчера он заработал 1500 за двенадцать часов работы,
большую часть которых провёл в пробках. После вычета бензина,
комиссии сервиса и скромного ужина оставалось чуть больше тысячи.
«Полтора кило за целый день на ногах», — мысленно усмехнулся он,
сворачивая к «Северной Башне».
«Почему я? Почему не они в этой грязи? Может, потому что родился
не в той семье, без связей, без шанса на прорыв? Но сегодня…
сегодня я просто выживу этот день».
«Быстрый Заяц» — так называлась контора, где он работал. Не
самая крупная служба доставки в Новреченске, зато здесь хотя бы
платили вовремя, пусть и копейки. За полгода работы Рома изучил все
пробки города, все подворотни, где можно срезать путь, и все
подъезды, где охранники требовали «документ для пропуска». Он мог с
закрытыми глазами объехать все дорожные ямы на проспекте Гагарина и
знал, в каких дворах можно спокойно оставить машину на пять минут,
а где сразу прилетит штраф. Эти знания стали его единственным
капиталом — жалкой заменой образования и связей.
Припарковавшись у небоскрёба «Северная Башня», Рома протиснулся
между новеньким BMW и чьим-то «Мерседесом». Зазор был настолько
узким, что пришлось втягивать живот. Вокруг возвышались зеркальные
стены башни, отражавшие свинцовые тучи и вспышки молний на
горизонте, создавая иллюзию бесконечного серого лабиринта. В
кармане заскрипел чек — клиент забыл убрать галочку «не беспокоить
курьера», а значит, можно позвонить прямо в дверь. Рома вздохнул,
разглядывая через лобовое стекло зеркальные стены бизнес-центра, в
которых отражались серые тучи. «Вот они — настоящие деньги, —
подумал он. — Сидят в своих офисах, нажимают кнопочки на
компьютере, пьют кофе с корицей, а в конце месяца получают столько,
сколько я за полгода не заработаю. И смотрят на меня как на говно
под ногами. А если бы я родился в их мире? Смог бы я стать одним из
них? Или это судьба — быть внизу, пока не сломаешься?»
