Это немного личная книга. Во-первых, потому, что она о костюме. В визуальной культуре нет ничего более осязаемого, тактильного, интимного. Костюм – слепок тела, верный отпечаток жизни.
Новорожденного заворачивают в пеленки – это его первый наряд. Одежда повторяет пропорции растущего человека, делает комплименты фигуре, скрывает недостатки, нагло лжет. Костюм заставит влюбиться или возненавидеть, сделает звездой или изгоем, объявит войну или признает поражение. С его помощью можно говорить о самом личном, сохраняя благородное молчание. Костюм очень близок человеку. Любимое жилище, предметы, памятные вещицы, без которых, кажется, не обойтись, окружают нас на почтительном расстоянии. Мы не можем «надеть» и «носить» самых нам близких людей. Даже между пылкими любовниками всегда есть прохладная дистанция.
Костюм болеет и стареет вместе с человеком. Хоронят тоже в костюме – традиционном, случайном, любимом или особенном, придуманном виновником печальных торжеств еще при жизни. По оставшимся от усопшего нарядам восстанавливают его биографию, составляют медицинскую карту недугов и пороков. В них можно нащупать все самое тайное, что хозяин старательно скрывал.
Костюм интимен, но ему претит вульгарность. Между ним и владельцем все-таки есть расстояние – не физическое, но историческое. Историческое расстояние превращает предметы обихода, наряды и даже нижнее белье в интереснейшие биографические документы. Они позволяют изучать повседневную жизнь и творчество гениев без риска соскользнуть в пошлость. В этой книге мне захотелось представить их костюмные биографии и дать возможность говорить – не архивным бумагам, а вещам, настоящим и отображенным на картинах, фотографиях, кинопленках.
Со многими из героев книги была хорошо знакома моя семья. И это вторая причина, почему книга получилась довольно личной. Мой сводный дед, именитый литератор-белоэмигрант Модест Гофман, был поверенным Сергея Дягилева, курировал его богатейшую коллекцию книг и автографов Пушкина. Гофман пристрастил Сергея Павловича к собирательству, помогал налаживать контакты с букинистами и антикварами по всей Европе. Он подружился с протеже Дягилева, именитым танцовщиком Сергеем Лифарем, чьим научным секретарем некоторое время был сын Модеста Людвиговича Ростислав. Позже он стал известным историком музыки и балета.