Мертвяк брел по лесной чащобе, натыкаясь своими изъеденными останками тела на обломанные кусты и стволы елей. Он шел бесцельно, пытаясь отыскать что-то съедобное. Раньше это была она. Женщина. Явно преклонных лет, на затылке уцелевшая грязная пакля длинных, седых волос. С плеч рваной шторой свисают остатки ночнушки. Мертвячка ковыляла по заросшему мелким молодым подлеском сосновому бору. Добравшись до большого разлапистого дерева, она на секунду замерла. Куст, стоящий перед ней, шевельнулся и внезапно метнулся навстречу. Толстая ветка быстро протянулась до ее головы, и что-то черное вонзилось аккурат в правую глазницу. Тело бывшего человека осело на мягкую подушку из прелых листьев и хвои, а странная ветка вновь втянулась обратно в куст, пряча то самое черное, что так быстро прервало нежизнь очередного мертвяка.
– Мародер, это Леший… – раздалось из-за «живого» куста. – Добрался до домика. Вокруг с десяток мертвяков было. Дорога чистая, продолжаю. Можете выдвигаться.
– Понял тебя, – прозвучал голос в наушнике. Назвавшийся Лешим откинул с головы капюшон костюма снайпера, похожий на надетую на спину болотную, или лесную кочку.
Пятнистая сетчатая маска скрывала лицо человека, который медленно и тщательно вытер свой черный вороненый нож о траву. Уложив клинок в ножны на ноге, он снова запахнул полы своего костюма, скрывая навешанное на тело обмундирование, вынул откуда-то из-за спины футуристического вида автомат с глушителем и кучей различных приспособлений. Медленно, аккуратно ступая по опавшей хвое, он двинулся дальше.
По пути Леший еще дважды применил свой нож, навсегда упокоив какого-то мужичка в майке-алкоголичке и пожилую даму в вечернем платье. С каждым днем мертвяков в округе становилось все меньше. Если в первые дни они бродили большими стаями, в основном переродившись из укушенных людей, пытавшихся отыскать укрытие за городом, то сейчас в лесу редко можно было встретить более трех-четырех одновременно, не любили почему-то мертвяки лес и забредали в него лишь по случайности или какой-то, одной им известной причине. Упокоение мертвяков было рутинным делом, которое стало уже порядком надоедать Лешему. Изо дня в день, неспешным, прогулочным шагом он мог вырубать ножом десятки мертвяков, даже не прибегая к огнестрельному оружию, при этом практически ничем не рискуя.
