Глава первая
Человек на дороге
Стоял июль. Все шло, как и должно идти. Земля жила обычной жизнью. Где-то прокатывались землетрясения, оживали вулканы, проносились наводнения, а где-то стояла тишь и благодать.
Западные ветры тащили из Атлантики жару, погружали в нее европейские города и страны. В Иерусалиме палило солнце. Рим поглощал свои порции. Раскаленный воздух приближался к Центральной России. Москва, до того купавшаяся в дождях, погружалась в удушающий зной.
В двухстах километрах южнее Москвы летняя ночь лениво обволокла землю влажной прилипчивой духотой. Развесила на деревьях и кустах паутину сна, швырнула на поля, разбросала по дорогам.
Город похрапывал, ворочаясь с боку на бок.
Дальние деревушки скукожились, приутихли в темных уголках ночи. Пригородные деревни вздрагивали от шума автомобилей, выпячивались домиками, выхваченными светом фар.
Автомобиль разорвал в клочья темноту и на полном ходу свернул с автомагистрали. Боковые стекла у машины приспущены. В салоне двое: водитель и пассажир. В легких рубахах с короткими рукавами. Темные, невеселые, мрачноватые лица. Поток воздуха трепал им волосы.
Лопоухий пассажир заскорузлыми пальцами с обкусанными ногтями прижимал жиденький чубчик к низкому морщинистому лбу. Нервозно возился, часто моргал маленькими глазками, сопел, картавил и таращился сквозь лобовое стекло.
Длинноносый водитель был сосредоточен и малоподвижен. Крючковатые руки на руле. Взгляд цеплялся за полотно дороги, несущееся под колеса машине. Стиснутые тонкие губы иногда слегка раскрывались, выпускали глухие звуки, затем снова сжимались.
Свет фар показал поворот, глубокий кювет и высокие черные деревья по сторонам.
Водитель резко ударил по педали тормоза. Пассажира мешком бросило вперед на черную панель. Он хрюкнул, щелкнул редкими зубами и матюгнулся. Машина остановилась: мотор заглох, фары погасли. Двое присмотрелись к темноте.
Водитель распахнул дверцу, выбрался наружу, прислушался, по-звериному принюхался. Был он плотного сложения, с покатой спиной, большой головой с круглым затылком. Через минуту рядом возник пассажир, излишне тощий и долговязый. Открыли багажник. Взгляды впились в скорченное человеческое тело. Лопоухий толкнул его, сглотнул слюну и окончания слов:
– Глянь, Блохин, наш клиент случаем не загнулся?
