– У вас пятнадцать минут на то, чтобы рассказать обо всем, чего хотите, и получить мой ответ. Если получится. – Надо же, какое гостеприимство… Даже голову не изволил повернуть, чтобы посмотреть в сторону впустившей меня двери.
– Добрый день. Думаю, мне этого будет достаточно. – Ну, вот. Теперь мы удивились, не успев прикрыть интерес, и взглянули в мою сторону. Нормально, я привыкла.
– У меня назначена деловая встреча, а не свидание. Дверью ошиблись.
Как же, ошибешься тут: пришлось просочиться через три кордона из амбалов, всех, как один, будто сошедших с кадра дешевых российских сериалов про 'новых русских'. Они, похоже, и не стесняются этого сходства. Вполне возможно, оттуда и понабрались представлений, как себя вести и выглядеть. Через полчаса этих дотошных проверок с предъявлением паспорта, доверенностей и тому подобной ерунды, уже ощущаешь себя липкой и грязной. Они ведь не только физиономию разглядывали, уроды, скучно им…
– Я и пришла к вам на деловую встречу. Документы проверила ваша охрана.
Плохо скрытое удивление и недоверие на лице, с легким оттенком пренебрежения, – тоже привычная реакция в последние пару лет моей жизни. Спасибо, уважаемый товарищ, тебе за это. Бесит меня такое отношение и раздражает. И дает силы: нет большей радости, чем утереть нос всем самоуверенным зазнайкам мужеского пола, которые считают, что женщине в их серьезном мире совсем не место. Тем более – женщинам моложе тридцати.
– Мда? В вашей компании больше некому вести переговоры?
– Есть. Но выбрали меня. Наверное, решили, что лучше всех справлюсь, я не уточняла.
Очень даже уточняла, и даже просила: отправьте вы, ради Бога, Рахманова. У него зубы уже давно наточены, разберется и справится. А я понятия не имею, о чем и как можно говорить с племянником бандита, полгода назад 'погибшего' на трассе под Ростовом. Погиб он, само собой, не без помощи, оставив какое-то необъятное наследство, и ни одного юридического лица, на котором это наследство могло бы числиться. Я уже успела пообщаться за прошедшие полгода с мутными типами, которые отказываются называть имя, но дают гарантии, что все переданные мною под расписку тонны налички никуда не пропадут. Это в наше-то время, когда даже в ларьке за жвачку нормальные люди платят карточками. А у этих – нал, и только, пусть и относительно белый…
