– Артём, медленно положи солонку и отойди от стола, – устало проговорила я, продолжая сидеть на полу и чистить картошку.
– Он не положил, – сообщила Аринка. – Мам, скажи ему.
– Артём… – Мой тяжёлый взгляд даже начальника пугал. Но не младшего сына четырех лет от роду.
Этот был непрошибаем и нагл. В отца.
– Мам, он сейчас такое натворит! – в голосе шестилетней Аринки послышалось самое настоящее предвкушение.
– Дети, – завела новую пластинку я, – дайте мне закончить с картошкой. Поиграйте в своей комнате.
Мимо меня, прямо в мусорное ведро, пролетела солонка.
– Ой, – посетовал Артём, сползая с табурета и усаживаясь напротив с ангельским личиком. – Мама, помочь?
– Нет.
– Я же говорила, – Арина хмыкнула. – Он просыпал соль! Натворил! Поставить его в угол?
– Нет, – меланхолично отозвалась я, напоминая себе, что кричать – не педагогично. Даже если очень хочется. – Просто уйдите с моих глаз на пять минут. Пожалуйста.
– Спасибо, – отозвался улыбчивый Тёма.
Я закатила глаза, тяжело вздохнула и приготовилась повысить голос.
Детей как ветром сдуло.
– Что, получили? – услышала свою старшую, Варю. – Хватит маму доставать, лучше игрушки соберите…
Я вытянула вперёд ногу и толкнула ею дверь, отгораживая себя от любимых отпрысков хоть ненадолго.
Дочистив картошку, помыла ее и закинула вариться. Потом несколько минут искала солонку, пока не вспомнила, что она в мусорном ведре…
– Мам! – Арина ворвалась в кухню с протянутой рукой: – Звонят. Это папа?
Я забрала телефон, глянула на дисплей и покачала головой.
– А кто? Кто?
– Сгинь! – рявкнула негромко, но внушительно.
Усевшись на край стула, ответила звонившей подруге:
– Мать-мегера у аппарата.
– Привет, Маргоша! – радостно раздалось с той стороны. – Как ты?
– Нормально, – соврала, запястьем убирая челку с глаз и прислушиваясь к детским крикам из комнаты. Что-то с грохотом упало. – Готовлю.
– Твой не объявлялся? – продолжила расспросы Вика.
– Вчера заходил, – я сделала паузу, вздохнула. – Сказал, что не передумал. Вещи забрал.
– Вот!.. – Дальше следовал набор нецензурных выражений, который уже озвучивала моя мама часом раньше.
– Полностью согласна, – подвела я итог всему сказанному в конце. – Так что, теперь у нас разные дорожки.
– Он у своей пассии живет?
– Понятия не имею.
– А третий суд когда? – не унималась Вика.
