Парк развлечений. Детские аттракционы, аниматоры, сладкая вата, кукуруза и мороженое. Повсюду ларьки и пахнет немного приторно. Кажется, шумно везде и от этого не скрыться, но и скрываться не хочется.
Все улыбаются и каждый первый встречный— твой друг. Таким это место было для Генри. А сегодня, сегодня это место было особенным. Все здесь было для него. Он съел целых две порции попкорна. Один соленый, другой с карамелью, а в конце он и вовсе их смешал, получилось еще вкуснее.
Но все хорошее кончается, когда мама говорит, что пора домой. Генри семь, и он послушный мальчик, поэтому капризничал он не долго, в конце концов, у него еще оставалось целый стаканчик пломбира с вишневой начинкой, немного кисленькой, но все равно сладкой, и пахло оно чем-то химическим. В общем, немного лучшей еды в мире.
Мороженое исчезло к моменту, когда они оказались на вокзале. Блестящем, новом, вокруг роботы и серо-белые цвета, в центре небольшой сад и зона отдыха, два в одном, очень удобно. В таком месте пахнет стерильностью, и полы скользкие, но почему-то никто не катается по ним в носках, а ведь это было бы весело.
Генри нравилось и здесь, ему вообще сегодня все нравилось, даже странный черно-белый явно не человек ростом с мальчика, может немного выше. Его маленькая синяя улыбочка засветилась, и он попросил пройти Генри с ним. Звук шел из его круглых ушей-динамиков , это стало для мальчика веской причиной согласится. Мама лишь улыбнулась Генри в след, развернулась и исчезла навсегда из его жизни.
Генри проснулся. В странном месте, завешенном проводами, как шторками, и в неудобной шапочке и латекса на голове. Это место было для Генри странным лишь мгновение, до того как он вспомнил, что просыпается так каждый день.
Он сел и снял шапочку. Волосы ожидаемо примялись, ему это совсем не шло.
– Ты бы это видел!– влетел в комнату лысый и бородатый мужчина,—Ах да, ты же это видел,—несколько притормозил он, но тут же усмехнулся и продолжил, быстро и немного бешено:– Я только что пожалел, что эта крошка не считывает запахи, хотя эта картинка такая сочная, что это почти и не нужно.
Генри безучастно трепал волосы.
– Ах да, твой кофе.
В комнату по настенным рельсам проник манипулятор с бумажным стаканчиком отличного вишневого рафа. Не то, чтобы у них не было нормальных чашек, просто Генри любил бумажные стаканчики.
