Не знаю, кто наткнётся на эту
книгу.
Может, ты — из тех, кто слышит шорох
в камышах, когда ветра нет. Или твоя тень в сумерках будто отстаёт
на шаг. А может, ты просто ищешь что-то необычное перед сном.
Тогда лучше не читай. Здесь нет
сказок. Здесь — древние истории, что хранят не в словах, а в
молчании. Их передают не вслух, а одним взглядом — коротким, как
тень в полдень.
Меня можно не называть по имени. Я —
тот, кого в деревне зовут «знающим». Не колдун. Не поп. Просто —
слушающий. Тот, кто не отворачивается, когда ночью за окном кто-то
стоит. Кто замечает, как в зеркале отражение движется позже, чем ты
сам. Кто знает: тишина — не пустота, а ожидание.
Эту книгу я писал годами. Писал
понемногу — как пчёлы собирают мёд: не за раз, а по капле с каждого
цветка. Каждая запись — свой праздник, свой порог. Потому что мир
наш — не прямая.
Он — круг.
Зима сменяет осень, весна — зиму,
лето — весну, а осень снова зовёт зиму. И в этом круге — дни
особые: те, когда время теряет счёт, когда души бродят, когда земля
шепчет имена, а кто-то переступает порог.
Двенадцать ночей, когда тень ползёт
не по солнцу, а по чужой воле.
Одну ночь, когда папоротник цветёт
светом, не от луны.
Одну зиму, когда снег не растаял даже
на Купалу.
И каждый раз — кто-то слышит зов.
Кто-то открывает дверь.
Кто-то не может не пойти.
Я записал то, что видел. Что слышал.
Что не смог забыть.
Не для страха. А чтобы напомнить: мы
— не одни. Мы — между.
Между жизнью и смертью. Между сном и
явью.
Между нашим миром — и тем, что ждёт
за порогом.
Эти истории — не вымысел. Они —
предупреждение. И — память.
О тех, кто услышал. Кто ответил. Кто
не сказал: «чур его».
Читай — если осмелишься.
Но помни: если читаешь вслух — кто-то
может выйти из тени. Если читаешь про себя — кто-то может войти в
тебя. Если вдруг почувствуешь, как в комнате становится тише,
или увидишь, как пламя свечи дрожит
без ветра,
— не гаси свет.
— не закрывай глаз.
Просто скажи:
«Я слышу. Я помню. Я не забуду».
Потому что пока кто-то помнит — они
не ушли окончательно.
Написано в год, когда снег не растаял
даже на Ивана Купала,
в доме на краю леса,
тем, кто не спит в зимние Святки.
Зима. Двенадцать ночей между мирами
«В ту зиму снег был чёрным от пепла. Девки не боялись — они
хотели увидеть суженого. А Лада... Лада просто не сказала
чур
