Погода в Доно́стии привыкла удивлять.
Синоптики обычно что-то лепечут про морской климат, про
непредсказуемость формирования воздушных масс над горами и еще кучу
подобных глупостей, но любая старушка, дремлющая на скамейке в
парке Мирама́р, любой проспавший школьник, спешащий на занятия по
тротуарам скучноватого Инчаурро́ндо[1],
знают: дело вовсе не в этом, просто нрав у Доностии такой.
Капризный. Вы можете сегодня с удовольствием потягивать терпкий
пряный вермут, глядя на безупречную лазоревую гладь бухты Конча, а
назавтра необузданный океанский ветер выбрасывает на городской пляж
крупного кашалота, и полгорода суетится вокруг под хлещущим серым
дождем, отправляя незадачливое млекопитающее обратно в родную
стихию.
Май этого года тоже не обошелся без
сюрпризов, но на этот раз весьма приятного свойства: хорошая
погода, установившаяся в конце апреля, даже и не думала портиться —
один день сменял другой, а на небе все так же сияло яркое весеннее
солнце. Иногда откуда-то из океанской дымки не спеша подходили
плотные, крепко взбитые, как крем на торте, облака, но каждый раз,
нерешительно потоптавшись над пенной кромкой прибоя и добродушно
поворчав себе под нос далекой грозой, разворачивались и очень скоро
истаивали на горизонте.
Маленькая уютная квартирка —
крошечная спальня, да гостиная, выполнявшая функции кухни-столовой
и одновременно рабочего кабинета, располагалась под самой крышей
старого дома, выходившего безыскусным оштукатуренным фасадом на
тихую улочку района Анти́гуо, что совсем рядом с пляжем Ондарре́та.
Здешние обитатели не признавали занавесок, и поэтому ничто не
мешало любопытному солнцу заглядывать в окна, иногда даже с
излишней бесцеремонностью.
Каттали́н, Верховная ведьма
Страны Басков, отпила глоток вина из тонкого бокала и продолжила
что-то умело печатать в своем ноутбуке. По случаю раннего часа вино
было белое, прохладное и очень приятное. Всем известно, что здесь
на севере, по выходным до полудня всегда пьют именно белое, а на
красное вино переключаются во время и после обеда.
Не так давно Катталин за особые
заслуги была избрана самой главной в Магической Гильдии, правда
чисто формально, ибо в силу своей вопиющей молодости — ей было
всего двадцать шесть лет, председательствовать на Магическом
Совете, а это была основная официальная обязанность Верховной
ведьмы, девушке было пока рановато. Ближайшие лет тридцать
осуществлять эту почетную функцию предстояло ее заместительнице и
родственнице, почтенной целительнице тетушке Нека́нэ. И Катталин
была этому весьма рада: постоянные члены Совета были людьми, в
основном, приятными, но пожилыми и скучными. Обычно быстренько
обсудив текущие дела, они переходили к неформальной части собрания
и за бокалом-другим вина принимались с удовольствием вспоминать
былое. Это совершенно противоречило деятельной натуре Катталин,
хотя в свои, по магическим меркам, чрезвычайно юные годы у нее уже
было много, очень много, чего повспоминать.
