— Это как плац ломом подметать, — с жаром заметил пожилой
таксист, обернувшись ко мне. — Неважно, что ты в армии делаешь,
лишь бы… ну, сам понимаешь, что. Но у нас больше на кроссы
напирали, мы бегали и бегали, с утра до вечера.
— А у нас, помню, — я откинулся назад, — комбат велел бегать с
самого утра: десять кругов, в одних штанах, без оружия. Ему
говорят, что опасно, один «дух» с автоматом заляжет на холме и
половину пацанов положит. Но он не слушал, говорил, что так
положено.
— А ты где это служил? — таксист с удивлением повернулся ко мне.
— Афган застал? По возрасту не подходишь же, не такой старый.
— Где только не служил, — неопределённо сказал я и добавил с
усмешкой: — В штабе писарем отсиделся.
Таксист, пожилой мужичок с редкими седеющими волосами,
связанными в маленький хвост, и большим горбатым носом, громко
заржал, вспомнив, откуда эта шутка.
Удивило его, что я сказал «дух». Но у нас командиры воевали ещё
в Афгане и привыкли так называть противника, вот и мы тоже стали
так делать. А вот знакомые морпехи говорили: «чехи».
— У нас ещё прозвища только в путь раздавали, — продолжал
вспоминать я. — Пацаны же, кого как только не звали, но по именам
редко. Меня вообще Старым звали, от фамилии. Всех помню отлично:
Царевич, Шустрый, Слава Халява, Шопен, Газон, Самовар.
— Хорошо, а я вот подзабывать стал, с кем служил, — с грустью
отозвался таксист.
— Я не забуду.
И как забудешь? Как свело нас вместе в декабре 1994 года перед
самым штурмом Грозного, так и были мы все вместе, пока домой не
вернулись.
— Нам тогда повезло, — продолжал я. — Бардак же был, под самый
Новый год нас, пацанов, туда закинули, и распределяли кого куда
прямо на месте. Всех перепутали. Танкистов в пулемётчики
определяли, сапёров в водилы, ну и так далее. Пофиг всем было. Зато
в нашем взводе оказалось аж семь пацанов с Тихоборска. С ними и
прорывались. Повезло ещё нам, мы с самого начала вместе были.
Без всякого боевого слаживания нас бросили прямо в бой на Новый
год. Со всего взвода только наша семёрка и выжила. Я сидел, говорил
спокойно, но воспоминания никуда не делись.
— Вон оно чё, — таксист кивнул. — Повидать их едешь?
— Да уже не осталось никого, — я отмахнулся.
Мы дембельнулись в 96-м, а со временем наши пути разошлись. Кто
спился, кто сел, кто сгинул. Распалось братство, только я и
остался…
