Взрыв.
Джип как будто специально развернуло на сто восемьдесят
градусов, чтобы я увидел самую мякушку. Морды у машины больше не
было - вместо неё бахрома из металла, горящие ошмётки и водитель с
ярко-красным блестящим лицом. Не кричит, не двигается. Застыл с
открытыми глазами и смотрит в одну точку.
Если на пассажирском сиденье был хоть какой-то мизерный шанс
уцелеть, - чтобы всласть помучаться, - то вот он-то точно погиб
мгновенно.
- Атьс-с-с-с! – лишь чудом я сумел удержаться верхом на
Рудике.
И благо, что он у меня ручной и уже всякого успел насмотреться в
городе. От взрыва шуганулся, по первой встал на дыбы, но не более.
И потому другие оленегаторы тоже не поддались панике – смотрели на
реакцию вожака. Нервничали, понятное дело, брыкались, но не
настолько, чтобы порвать упряжь.
- Тихо! Тихо! – Батяня уже спешился и бегал вдоль цуга,
успокаивая животных.
А Женёк… а где Женёк?
- Что происходит!?
А вот и он. Вылез из фуры. Видимо побоялся, что в кабину тоже
прилетит, но… ничего такого. Один-единственный выстрел и на этом
всё, конец эпизода. Господа бандиты с большой дороги выскакивать на
эту самую дорогу не спешили. Сделали дело и исчезли.
Хотя если хоть чуток поразмыслить, то оно и понятно. Грабить?
Устраивать кровавую разборку из-за стеклотары? Это что за
бомжи-радикалы такие? Не! Ситуация читается от и до: это было
покушение на Голубицкого.
А вот удачное или нет…
Правая задняя дверь джипа распахнулась, и из машины вывалился
сын графа. Живой или мёртвый пока не понимаю, но точно без
сознания; ещё и головой приложился об асфальт. Следом показались
посечённые осколками ноги в разодранных колготках, и наружу начала
выбираться «бизнес-партнёр» графа.
Сам же Голубицкий появился с противоположной стороны. Сам открыл
дверь, сам вышел, но это ещё ничего не значит. Граф хрипел, пучил
глаза и зажимал горло ладонями, из-под которых бодрыми струями
хлестала тёмная кровь. Рассудительностью тут даже близко не пахло.
Видимо, Семён Андреевич был сосредоточен на внутренних ощущениях, а
его тело реагировало по-своему.
Агонизировало то бишь. Мокрый от собственной крови граф начал
метаться по дороге, как безголовая курица.
Я же уже бежал к останкам джипа и пытался решить, что мне сейчас
делать: то ли броситься вдогонку за стрелявшими, а то ли попытаться
помочь. И надо выбирать; то и то сделать явно не получится. Да,
можно было бы попросить Удальцова догнать говнюков, но… что дальше?
Что он им сделает? И вообще мало ли кто они такие?
