Сквозь лобовое стекло автомобиля ослепительно сияло полуденное солнце. Ощущая его горячие прикосновения на своем лице, Джон опустил глаза.
– Мы должны это сделать, Фрэнк.
Ответа не последовало.
– Ты меня слышишь?
Фрэнк, не отрываясь, смотрел перед собой. Впереди были солнце и пустыня.
– Фрэнк!
– Я слышу.
– Мы должны убить его!
На лбу у Фрэнка выступил пот. Было жарко.
– Я не смогу, Джо.
Джон закрыл глаза. Сквозь сомкнутые веки он по-прежнему видел желтый диск солнца, зависнувший над каменистой пустыней северного Техаса. Зачем только он приехал на этот проклятый юг! Зачем встретил на своем пути чертова Фрэнка Бейли!
– Джо, я не могу убить этого парня! Может быть есть какой-нибудь другой выход? Как ты считаешь? А?.. Джо, что ты молчишь!?
Фразы доносились как будто издалека. Джон слышал их, но не понимал ни слова. Вдруг он сообразил, что его руки все еще сжимают руль автомобиля. «Сколько я так просидел? Двадцать минут? Полчаса? Когда мы приехали?.. Что со мной!?» Он разжал руки: ладони были мокрые.
– Джонни, твою мать! Скажи уже что-нибудь!
Джон узнал знакомый голос. Это помогло ему проснуться. Он сразу вспомнил, зачем они сюда приехали. Он вспомнил всё.
– Кончай трепаться! Нужно закончить это дело.
Фрэнк услышал как хлопнула дверца, и вскоре широкая фигура Джона на мгновение закрыла собой палящее солнце.
– Вылезай, Фрэнки. Не надейся отсидеться в машине.
Выйдя из автомобиля, Фрэнк осмотрелся. Со всех сторон на него наступала бескрайняя пустыня; на западе, примерно в двух милях от них, лежали невысокие горы. После каменных джунглей Далласа, однообразный бесконечный пейзаж пустыни представлялся каким-то нездешним, неземным. Ему вдруг показалось, что он на другой планете, в чужом и опасном мире.
– Фрэнк, пойдем посмотрим, как он там.
Джон поднял крышку багажника. Внутри, скрючившись, лежал человек. Связанный по рукам и ногам, он не подавал никаких признаков жизни. «Неужели, умер?» – промелькнула в голове Фрэнка спасительная мысль.
– Джо, а может он…
Вдруг парень повернул голову и резко открыл глаза. Напряженно всматриваясь в черные блестящие зрачки приговоренного, Фрэнк не видел в них ни страха, ни мольбы, ни укора. Не было в них и ненависти. Обычные, спокойные глаза. Но почему же тогда он не может отвести от них взгляда? Что происходит? Он чувствовал себя рабом этих глаз. Он уже не понимал, палач он или жертва.
