Богу и Творцу моему, вручаю душу и
тело!
(Иоанн Кронштадский)
___________________________________________________________________________________________
Далекое будущее.
Умирающая Земля
Загадочная пространственная дверь не поражала
воображения, как все механизмы Каина, что я наблюдал последние
восемь месяцев. Массивным насыщенно-черным квадратом она зияла на
фоне снежных просторов, и ослепительно яркий воздух, простиравшийся
от земли до бирюзовых небес, не смущал эту всепоглощающую
бездонность даже блеском полутонов. За время, минувшее с
реинкарнации, я успел привыкнуть к удивительным краскам этого
места. Иногда они ослепляли и пугали меня, но сейчас, в последний
день моей второй жизни, а может, в первый день третьей, сомнений не
оставалось, и ноги, казалось, несли меня к цели сами.
Опустив взгляд, я посмотрел на металлические
конечности, похожие на манипуляторы роботов из старинных фильмов,
затем на грудь, закрытую алюминиевым нагрудником и, наконец, на
место схождения ног. Пах украшала пластина с клепками, гладкая как
колено. Раньше новое тело сводило с ума, однако ныне, зрелище
казалось привычным и не вызывало ничего кроме
отвращения.
То,
что Каин являлся моим двойником, – нелепым металлическим роботом, –
меня успокаивало. Господь-механик, как говорится, сотворил раба по
собственному подобию. Увы, внешностью наше сходство ограничивалось.
Возраст цельнометаллического воскресителя составлял десятки
тысячелетий, и, если следовать прямому отсчету времени, я был
значительно старше.
Согласно беседам, что мы вели перед костром,
разжигаемым ночью и, согласитесь, весьма необычным для двух существ
из металла, человеческая цивилизация канула в лету два миллиона лет
назад. Каин жил здесь едва больше года. Слушая его скрипучую речь,
я смотрел на голубоватый огонь, с трудом полыхавший низкими языками
в разряженной атмосфере, и грел на убогом пламени руки, каждый раз
забывая, что тепло не ласкает алюминиевых ладоней. Я с отвращением
одергивал пальцы от потрескивающих углей, неизвестно откуда добытых
Каином среди ледяной пустыни, и продолжал смотреть на
костер, возложив голову на колени.
В те дни, глядя кварцевыми глазами на
зыбкие полупрозрачные всполохи, я верил в слова своего спасителя
безоговорочно, ведь снежные ветры, продувавшие мертвое плато,
бывшее некогда Восточно-Европейской равниной, свидетельствовали о
правде красноречиво и громогласно. За время, минувшее с моей
смерти, поверхность цветущего континента сковали льды и снега,
великие горы превратились в барханы, покрытые белым панцирем,
многочисленные моря, омывавшие Европу и Азию, исчезли вместе с
реками и озерами. Мировой океан и гигантские континентальные
водоемы, служившие приютом для жизни в течение целых эонов, со
скелетами миллиардов существ, превратились в гигантскую толщу льда.
Жизнь на Земле сохранилась в виде бактерий и редких водорослей в
подземных озёрах. Наша планета – медленно издыхала.
