1. Глава 1
Светлана
Переезжая на новое место работы, я питала самые радужные иллюзии. Частная лечебница в горном ущелье среди сибирской тайги, чистый воздух, сказочные пейзажи, живительная энергия самой природы.
Но земной рай обернулся адом...
Первые тревожные звоночки появились уже в первый день работы. В лечебницу я прибыла в качестве медсестры и сиделки. После смерти горячо любимого дедушки испытывала острую потребность заботиться о ком-то. Потому заключила контракт и прибыла на место по выданным билетам. Уже на входе в лечебницу меня обыскали буквально до трусов, перевернув чемодан и даже вспоров дно. Подобные меры безопасности показались излишними. Как и предупреждение о том, что я должна держать рот на замке, не разговаривать с пациентами и, в идеале, тут же забывать то, что случайно увидела или услышала.
Дальше — больше. Со временем я стала подмечать и другие странности. Например, то, что пациенты обладают обширными познаниями в области химии, биологии, ядерной инженерии. Как и то, что многие относятся к пребыванию в лечебнице как к заключению. А ко мне — как к надзирательнице. В таких условиях работать трудно и крайне неприятно. Но я искренне старалась быть милой и отзывчивой, что абсолютно не нравилось остальному персоналу.
Я стала изгоем в коллективе.
Но даже это не помещало мне со временем понять, что лечебница — это лишь вершина айсберга. В прямом и переносном смысле этого слова. Внизу, прямо под жилыми корпусами располагалось нечто секретное и определенно опасное. Мне, как младшему наемному персоналу, туда входа не было. Да я и не особенно стремилась. Однако не могла не замечать того, что в «обычную» лечебницу подозрительно часто приезжают люди в военной форме, на бронированных автомобилях, прячущие лица и настоящие имена.
В довершение мне запретили покидать место работы до окончания контракта. Даже съездить в город за покупками не разрешили. Сотовый телефон отобрали еще в день приезда. Я оказалась бесправной пленницей непонятных людей, занимающихся явно не тем, чем предполагалось ранее.
А потом случился пожар.
В этот день к нам снова пожаловали гости на бронированных машинах. Всему персоналу было приказано немедленно отправиться в комнату отдыха, не забыв запереть двери комнат своих подопечных. Я как раз читала Хемингуэя для Патрика, одного из пациентов. Этот сухонький, сморщенный, как изюм, старичок со старческими пятнами на коже и английским акцентом отчего-то вызывал в моей душе наибольший отклик. Наверное, потому, что напоминал моего дедушку. Невзирая на запреты и опасность быть наказанной, я читала Патрику «Старик и море».
