1. Пролог
Кожа горела от прикосновений.
Петя положил ладони на гладкие женские бедра и чуть подбросил, заставив стройными ногами обвить талию. Ее пышные губы жгло от поцелуев, тело тонуло в невыносимых, сводящих с ума ощущениях. Мир кружился и казалось, что время остановилось. В тишине комнаты были слышны лишь тяжелое дыхание и тихие стоны. Мужские и женские.
Оторвавшись от горячего рта, Петя склонил лицо и поцеловал в щеку, подбородок, под ним. Нажал кончиком носа, заставив откинуть голову и открыть длинную шею. Мужские губы скользнули по нежной коже, а когда коснулись любимого места у сонной артерии, он услышал долгий приглушенный стон.
В тот же момент его предохранители окончательно сгорели.
Он сглотнул, втянул носом чистый, забившийся на подкорку запах разгоряченного тела и, полностью осознавая, что делает, с разбегу бросился с высокого обрыва в неизвестность.
Принимая все будущие последствия своего выбора.
Петя ринулся вперед, дернул податливое женское тело на себя, как вдруг почувствовал, как маленькие, но сильные ладони толкнули в грудь. Нахмурился, моргнул несколько раз, пытаясь смахнуть туман возбуждения, затянувший взгляд, склонился и посмотрел на любимую женщину.
— Что не так? — голос хрипел, сердце больно ударяло в грудную клетку.
— Отпусти.
— Не понял.
Услышав тихий голос, он нахмурился сильнее. Слегка разжал объятия и обхватил ладонью щеку. Она дернулась и качнула головой стряхивая руку.
— Отпусти меня. Не нужно, — дернулась сильнее и выбралась из объятий. Поправила края рубашки и дрожащими руками схватилась за россыпь мелких пуговиц, пытаясь прикрыться. Но получалось откровенно плохо.
— Ты чего, малыш? Что не так?
Застыв в недоумении, Петя наблюдал за ее тщетными попытками привести одежду в порядок: спрятать кружево бюстгальтера за атласной тканью блузки, острые коленки, обтянутые сеткой чулок, за подолом юбки, а прикушенные до крови губы от его взгляда.
Только он все видел, а еще чувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Я не могу. Мы… мы не можем, — голос уже начал дрожать, а в уголках зеленых глаз собралась влага.
— О чем ты? — он попытался обнять ее за плечи, но не вышло. Тогда на мгновение сжал кулаки, а затем, собравшись, вытер ладонью лицо.
— Не могу… это предательство, Петь.
Петр качнул головой.
— Что? Что для тебя предательство?
