1
В начале июля 1930 года, я был осужден на десять лет, как
иностранный шпион и член антисоветской подпольной организации,
известной под названием «Промышленная партия». По данным следствия,
как это было озвучено в суде, эта антисоветская организация в
1925—1930 годах занималась вредительством в различных отраслях
промышленности и на транспорте. Я же осуществлял свою преступную
деятельность, выдавая намеренно неправильные переводы
технологических процессов, что вело к появлению брака, при
строительстве и металлургическом производстве. Кроме того, согласно
обвинению, я был связан с «Торгпромкомом» («Торгово-промышленным
комитетом»), объединением бывших русских промышленников в Париже и
французским генеральным штабом и в качестве скрытого агента готовил
иностранную интервенцию в СССР и свержение советской власти.
И уже двенадцатого июля этого же года, меня и еще человек
пятьдесят осужденных, затолкали в крытый товарный вагон, и
отправили на Дальний восток, где по слухам, я должен буду
заготавливать для Советского Союза лес. Так закончилась моя рабочая
эпопея в Магнитогорске, на строительства Металлургического
комбината. Впереди был долгий путь. Перед посадкой в вагон, каждому
из осуждённых, было выдано по три буханки черного хлеба, и пачку
махорки.
- На весь путь. – Тут же последовало предупреждение.
Весь путь по словам красноармейцев, которые сопровождали состав
с зэка, составлял две недели. Получалось, что моя дневная норма
составляла чуть больше двухсот граммов в день. Для утоления жажды,
в вагоне имелась деревянная бочка с водой, которую пополняли в
местах заправки паровоза. Сам вагон, представлял собой обычную
теплушку, то есть крытый товарный вагон, разделенный на три части.
Две торцевые части вагона, были отгорожены от центрального прохода,
толстой металлической решеткой, с узенькой также решетчатой
дверцей. Центральный проход, с установленной там чугунной печью и
топчаном, для отдыхающей смены, предназначался для красноармейцев,
которые менялись каждые сутки.
Свои обязанности, они исполняли, буквально спустя рукава. По
большому счету, в чем-то они были правы. Ну куда может деться
осуждённый, если на единственной дверце через которую можно выйти,
висит огромный амбарный замок. А в центральном проходе, куда эти
двери выходят, постоянно присутствуют трое вояк. Может быть
поэтому, большую части времени, солдатики проводили, у приоткрытой
раздвижной двери вагона. Поперек нее был укреплен поперечный брус,
на который они все трое и опирались, разглядывая проплывающие мимо
просторы.
