1. Глава 1
Пролог
В первый раз это случилось, когда Ире было примерно лет двенадцать или около того.
В очередной раз властный голос матери раздался у нее над ухом с приказом сделать уроки, а только потом убраться в квартире. А Ира всего-то начала все делать в обратной последовательности. Как это обычно бывало, девочка тут же вздрогнула от окрика, и вжав голову в плечи, уже было поплелась выполнять. При этом испытывая почти инстинктивную потребность угодить матери. Но вдруг в ней проснулся внутренний голос. В первый раз он был так четок внутри нее. И вкрадчиво, уговаривающе, но вполне уверено ей сказал, что Ира тоже личность. Пусть не очень взрослая и не совсем еще самостоятельная, но у нее тоже есть право голоса, право желаний и право решать. Уж во всяком случае, что ей делать хотя бы по мелочам. С чего начать: с уборки или с уроков точно. Ведь она не то, чтоб отказывалась делать но просто хотела по-другому, как ей удобнее, чем сказано. Сначала уборка, а потом уже приступить к урокам, чтобы не быть ограниченной во времени.
Ира прекрасно понимала важность получения знаний, чтобы не стать какой-нибудь швалью подзаборной, со слов матери. Но при этом у девочки были свои приоритеты в том, как она и что хочет сделать,. Она ведь не комнатная собачка выполнять приказы!
И именно послушав этот странный и пока еще тоненький голос в тот первый раз, Ира вдруг остановилась, повернулась к матери и сказала:
– Нет, я сначала закончу подметать, а потом сяду за уроки.
Она видела, как глаза матери наливаются бешенством от того, что какая-то пигалица, ее собственная плоть и кровь, не имеющая ни на что право, смеет тут указывать. И тогда же Ира огребла первую оплеуху, от которой у нее еще дня три болела щека. Но свое мнение девочка все равно не изменила, за что была наказана и сидела все три дня в своей комнате без телефона, телевизора и общения. Мать с ней не разговаривала, сказав, что дочь должна к ней прийти и извиниться за свое ужасное поведение.
Но Ира не пришла...
А честно отсидела в комнате в одиночестве все три дня. Мать злилась, и потому, хорошо, что кормили. Отца у нее вообще не было, во всяком случае, девочка его не помнила. А лишь в нынешней ситуации лишь тихо порадовалась, что не получила еще от него ремня до кучи.
Зато в эти три дня у нее было много времени подумать. И Ира думала и размышляла, опять думала и размышляла, а затем поняла, что если она не будет любить и уважать себя сама, то другим вообще будет на это абсолютно наплевать. А голос внутри не умолкал.
