1. Глава двадцать седьмая. Новочесноково
Светлой памяти Ивана Андреевича Губаря,
первого читателя этой книги.
______________________
(в которой прекрасная дама делает паломникам предложение, от которого трудно отказаться)
с. Новочесноково,
Михайловского сектора
Амурской локации.
49°34′ с. ш. 129°00′ в. д.
Бунт начался на подходе к селу с гастрономическим названием «Новочесноково».
- Что-то меня уже достало по этой глухомани слоняться, – ворчал Жир. – Справа – тайга, слева – китайская граница. Посередине – пять идиотов. Жара дикая, я уже мокрый. Людей нет, жратвы нет, нормальных условий для ночлега – и тех нет.
- Ты-то что разворчался? – решил навести порядок в подразделении Псих. – Ты вообще-то дважды должен стойко переносить все тяготы и лишения. Во-первых, как бывший военный, хотя они бывшими не бывают, а во-вторых, - как действующий монах. Жарко ему! Да ты радуйся, что жарко, а не холодно. Монахи вообще должны спать на росе и на инее и просыпаться сияющими от счастья! А не идти, согнувшись, с кислой мордой, как будто килограмм лимонов съел.
- Тебе хорошо говорить, – хрюкнул свин. – Ты налегке идешь. А я устал. У меня скоро вмятина на плече от этого хурджина будет.
- Правильно! – подтвердил Псих. – Я иду налегке. А почему я иду налегке? Потому что я выполняю более ответственную работу. Я обеспечиваю нашу безопасность. А ты – переносишь тяжести. Кто на что учился.
- Дать бы тебе молотком по голове! – пробурчал Жир. – Идешь налегке – так хотя бы не гноби тех, кто работает. Знаешь, сколько этот хурджин весит?
- Откуда же мне знать? – искренне удивился Псих. – С тех пор, как ты к нам присоединился, я его ни разу не носил. Но точно меньше, чем раньше, до того, как вы с Тотом разделили груз пополам. И вообще –подвязывай ныть! А то ты уже в какого-то Паниковского превращаешься. Осталось только пожаловаться, что ты старый и тебя девушки не любят.
- Любят, - прокряхтел потный Жир, поднимаясь в гору. – И всегда любили. А знаешь, почему? Я тебе сейчас расскажу…
- Ну да, ну да… - захихикал Псих. - Одни про это часами рассказывают, а другим достаточно просто показать. Как говорится – вместо тысячи слов…
Свина, казалось, хватит кондрашка. Он просто побагровел от негодования:
- Да я… Да у меня… Да я тебе сейчас… - задыхаясь от гнева, бормотал он.
